Ночная птица

У него в руках Люси Хаген. Еще одна пациентка. Еще одна смерть. Опять кровь. Фрэнки не знала, сколько еще утрат сможет вынести ее совесть. Перед ее мысленным взором вставали их лица. Моники Фарр. Бринн Лэнсинг. Кристи Парк. Теперь с ними была и Меррилин Сомерс, чье лицо она видела на тех фотографиях, что Фрост разложил на столе Даррена Ньюмана. Меррилин Сомерс живая и Меррилин Сомерс мертвая. Она, Фрэнки, могла бы остановить Даррена Ньюмана, но вместо этого позволила ему одурачить ее точно так же, как он обманывал всех остальных. Он овладел ее сознанием и почти овладел ее телом.

Пора с этим кончать. Сегодня же.

Он снова прислал сообщение по электронной почте. Снова звякнул телефон.

Ты единственная, кто может спасти ее.

Фрэнки знала, что нужно предупредить Фроста. Она могла бы вылезти из машины и крикнуть им. Закончить весь этот спектакль; сказать, чтобы они выходили из заброшенного здания. Ее голос заставил бы их побежать. Они могли бы спасти ее, но не смогли бы спасти Люси Хаген. И все началось бы по новой, но уже с кем-то другим. А этого она допустить не может.

Фрэнки наконец-то отправила ответное сообщение.

Я здесь. Ты знаешь, где я.

Она держала телефон в руке и ждала ответа. Но молчание все тянулось и тянулось. Никаких сообщений. Ничего. Это было медленной пыткой, как будто он хотел, чтобы его жертва помучилась в предвкушении.

Наконец телефон завибрировал. Фрэнки затаила дыхание, поняв, что на этот раз Ночная Птица решил связаться через видеовызов. Он захотел увидеть ее, он захотел, чтобы она увидела его. Это тоже часть игры. Фрэнки так и подмывало вышвырнуть телефон в окно, на дождь, но она продолжала держать его перед собой и изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

А вот и он.

В маске.

Все уже видели эту маску, а вот она – нет. Фрост. Тодд. Люси. Они описывали ее и показывали ей снимки, однако в реальности она оказалась раз в тысячу страшнее. При ближайшем рассмотрении. Заполняя весь экран. Пластик был мертвенно-белым, как бы лишенным цвета. Карамельно-красные губы тянулись от одной выраженной скулы к другой и усмехались ей. Зубы напоминали золотистые железнодорожные рельсы. Дырки для глаз были обведены серебром, и на месте глаз чернела ячеистая поверхность глаза насекомого. По обе стороны свисали дреды.

Маска заговорила.

– Фрэн-ки… Фрэн-киии…

Фрэнки знала, что он видит ее, и всячески старалась скрыть, до какой степени ее ужаснула маска. Ну уж нет, такого удовольствия она ему не доставит. Вместо этого женщина превратила свое лицо в недвижимую бледную маску с презрительно искривленными губами.

– Где Люси?

– Хочешь увидеть… хочешь увидеть?

– Показывай.

Камера повернулась, словно перелистывая страницу. Фрэнки ничего не смогла с собой поделать. Она надрывно закричала, когда увидела то, что предстало ее взору. Весь экран заполнила белизна, окрашенные стены просто ослепляли. Белым было все – стены, пол и потолок. В центре всего этого она увидела Люси Хаген. По щекам девушки, как дождь, лились слезы. Огромные белки ее глаз были такого же цвета, как стены. Фрэнки поняла, что она находится под действием какого-то препарата. Загипнотизирована. Вид у нее был не от мира сего, будто девушка оказалась на поверхности другой планеты. Пациенты Фрэнки выглядели так же, когда она работала с ними, меняя их воспоминания; только Люси словно олицетворяла все темное, что было в ее работе. Казалось, все, над чем она работала всю жизнь, сейчас сконцентрировалось в Люси и обратилось против нее.

Обеими руками она сжимала черную рукоятку ножа, направленного острием вниз. Его серебристое лезвие было длиной почти в фут. Люси держала нож перед собой на вытянутых руках, и ее руки дрожали. Она смотрела в камеру, и в ее стеклянном взгляде читалась беспомощность.

– Помогите мне! – как-то по-детски плаксиво выкрикнула она. – Спасите меня.

А потом закричала, да так громко, что Фрэнки дернулась.

– Остановите меня!

Фрэнки с трудом удерживала телефон. Ей хотелось броситься к Люси и обнять ее.

– Отпусти ее! – заорала она в телефон. – Отпусти ее. Возьми меня. Тебе же нужна я!

Камера снова повернулась, и на экране опять появилась маска, ухмыляющаяся красными губами. А за маской хохотал Ночная Птица. Его хохот с клекотом вырывался из глотки и заполнял все пространство внедорожника. Однако сквозь этот громогласный хохот Фрэнки продолжала слышать Люси:

– Спасите меня, спасите меня, спасите меня…

– Ты где? – завопила Фрэнки. – Я приду к тебе. Можешь делать со мной что хочешь. Только отпусти Люси.

А он все хохотал.

Наконец соединение прервалось. Экран почернел. Ночная Птица отключился.

– Нет! – закричала Фрэнки. – Говори, где ты!

Она ждала. Ее дыхание было поверхностным и частым. Фрэнки стиснула руки, будто сжимая горло этого подонка.

– Давай, давай, давай, – бормотала она, зная, что он еще не закончил с ней, и ожидая следующего сообщения.

Дзинь.

Она быстро нажала нужные кнопки.

У тебя пять минут.

Фрэнки заглавными буквами набила ответ:

ГДЕ ТЫ?