Ночная сказка

— Предлагаю встретиться в кафе «Пингвин». Это на Сент-Мартина-лейн — как раз напротив театра Элбери. У меня темные волосы, к которым я подколю розу. Вас не затруднит взять с собой номер «Файнэншл Таймс»?

Все еще не зная, то ли смеяться, то ли плакать, я с усилием проговорил, что непременно приду в кафе и буду с нетерпением ждать встречи с нею. А потом я с облегчением повесил трубку. Я сделал это. Оказалось, что не так уж легко вписаться в этот сценарий, тем более что разум мой кричал:

— Просто это старина Гарриет решила немного поразвлечься.

Забавно, не правда ли? Это похоже на невинную забаву. Супруги решили добавить немого перцу в их отношения — для разнообразия. К тому же, поверьте, меня необычайно радовало то, что в моих карманах позвякивают кое-какие деньжата.

Поначалу я хотел было позвонить Эллен и занять часть дня прогулкой по городу — как писателю, мне это необходимо. Я подумал, что смогу потратить некоторую сумму на то, чтобы угостить эту дамочку выпивкой, но, хотите верьте, хотите — нет, я не смог этого сделать. Позвонив Г. (пардон, Наташе), я полностью увлекся игрой и мыслями о предстоящей встрече. Как все это произойдет? Сможем ли мы выдержать и не разразиться хохотом? Будем ли мы смущены? И в конце концов, будет ли это в самом деле чем-то необычным?

* * *

После ночи настало утро. Гарриет чувствовала некоторое напряжение — она ждала Питера, который вот-вот должен был вернуться домой, поэтому решила успокоить нервы уборкой под кухонной раковиной. Чуть раньше она купила Тимми чудесный набор ярких фломастеров, и четырехлетний малыш был на седьмом небе от счастья. Он сидел рядом с ней в кухне и, рассматривая картинки в своей новой книжке, сам того не замечая, водил фломастерами по рукам и ногам. А голова Гарриет вместе с жесткой щеткой скрылись в темной бездне — в мире ведер и порошков, того, что обычно называют «под раковиной». Несмотря на это, она смыла с сына наиболее заметные рисунки, а потом оба вернулись к своим делам. Гарриет в основном думала о своем первом опыте.

Прошлым вечером все прошло хорошо. Правда, она чуть нервничала. Но, видимо, это нормально — так ей было даже легче. Она ужасно боялась, что Питер чем-то выдаст себя, и все сорвется. Однако он вел себя отлично, и до тех пор, пока он не снял с себя одежды, Гарри вполне могла представлять себе, что перед нею незнакомый мужчина. Но как только он разделся, то сразу же стал таким знакомым, что вся острота ощущений исчезла.

Гарриет решила, что ей не удалось проиграть все так, словно она встречается с незнакомцем. Конечно, она могла притворяться сколько угодно, быть сексуальной и раскованной, но это дела не меняло, потому что она знала, что рядом — ее старина Питер.

Удивительным было другое — она и впрямь вообразила себя другой женщиной, и это чувство почти не оставляло ее. Между прочим, ей было бы легче, если бы с нею действительно был чужой мужчина. Весь вечер солировала Наташа. И ей это нравилось. Наташа спасла Гарриет от смущения, когда та замялась, не представляя, чего бы еще такого необычного сделать. Поразительно, насколько защищенной и отгороженной от происходящего Гарриет чувствовала себя за спиной Наташи.

Правда, в конце, выходя из номера отеля, она ощущала себя совершенно измотанной. И это пугало ее. Хорошо, что ей удалось быстро и без проблем выйти из отеля. Едва ли хоть кто-то бросил на нее взгляд, когда она шла по темному опустевшему вестибюлю. На Рассел-сквер она поймала черное такси и поехала на нем домой — до самого Блэкхита. Ведь, в конце концов, она заработала в тот вечер три сотни фунтов, разве не так?

Размышляя о произошедшем, Гарриет была поражена тем, до чего ей все понравилось. Нет, не только поражена, но даже удовлетворена! Игра разбудила в ней сексуальность, о которой она и не подозревала. Может, это произошло из-за того, что и Питер тоже вообразил себя другим человеком? Другим человеком, который спит с женщиной в непривычных для себя условиях. Это раскрепощало.

Как-то Гарриет прочла в журнале, что для многих людей секс с незнакомцем предпочтительнее. Им проще вступать в половой контакт с чужаками. Наверное, это относилось и к ней. Она была потрясена. Правда, не стоило забывать о том, что незнакомец этот был ее лучшим другом. Но, несмотря на это, в ней пробудился зверский аппетит, о котором она и не подозревала. Может, все дело в мрачноватом пресвитерианском воспитании, которое шотландцы дают своим детям? Хоть она и принимала пилюли, читала современные издания и встречалась с мальчиками в юности, похоже, все это не пробудило тлеющую в ней сексуальность. Выходит, Питер прав: каждую английскую женщину — представительницу среднего класса — воспитывают в таком духе, что она просто не в состоянии стать сексуальной и не знает, как вести себя с мужчиной в постели. Гарриет заключила про себя, что, нажав на нужную пружину, она уже не сможет остановить весь механизм.