Ночная смена

Садимся и принимаем по граммульке. Закусь у мичмана — самая подходящая для геморроя — колбаса копченая, хлеб серый, и лимон офицерский — то есть лук репчатый.

С удовольствием от процесса режу закуску штыком от СВТ.

— Вот вылечусь от этого сраного геморроя — подарю тебе саблю! Без балды!

— Будешь так пить — не вылечишься!

— А я брошу. На период лечения. Ну — со свиданьицем!

Посреди отдыха звонит мой мобильник. Братец на связи.

— Але?

— Дарова! Как дела?

— Сижу, пью водку с мичманом, который мне кучу оружия выдал. В Кронштадте.

Собрали у кого были военные билеты — и комендант разрешил вооружить военнообязанных. Я и на тебя получил — твой билет у меня. Из квартиры все документы забрал.

— Это здорово! А мы тоже отличились.

— И?

— Сидели с этими кроссвордами. Заклинило на «Матрос, снимавший вражеских часовых при помощи лассо-аркана». Стали перебирать всяких этих Хорнблауэров — не лезут. Всего пять букв. Мучились, мучились. Взяли потом следующий номер — а там в ответах «Кошка». Ну забыли, что матрос Кошка под Севастополем так французов обижал.

Подумали — а мы то чем не кошки! Мишка так воодушевился, что пошел, взял такую трехметровую проволочную херь — ею прозектор сток канализации прочищал, если забивался — сделал из этой хери практически лассо — ну а потом мы аккуратно стеклышки из рам вынули, этой петлей поелозили — и Мишка зацепил прозектора, хоть и вслепую возился — правда прозектор уже вроде шевелиться начал. А там Мишка его подтянул к решетке и я — поздравь — из Мишкиного «Макарова» одним патроном прозектора упокоил. Череп-то у покойного сильно изменился — я его сейчас вскрою, потом сообщу что да как.

А потом мы так расхрабрились, что Мишка с арканом и я с пистолетом вылезли на улицу. Знаешь, воздух на улице все — таки по-другому пахнет…

Ну, так вот — по крови на снегу нашли Гутковского — он недалеко ушел после того, как обратился — и Мишка оказал начальнику бывшему последнюю услугу последним своим патроном.

Теперь правда горюет — говорит, что если нынче поймает Золотую рыбку, то нет пока первого желания, исполнилось уже. А у меня теперь свой ПМ. Наследство так сказать. Патроны поделили.

А когда мы уже к моргу шли нам на выручку Михин папаша приехал с соседом — у обоих двустволки. Так они все трупы сложили под окна морга — сидят в засаде на живца ловят. Или на мертвеца теперь правильнее сказать? Один бомжик из беглых как раз вернулся — они его и приняли. Хотя вроде холодно — а ходит засранец. И еще какой-то левый зомби приперся. Так что возможно к утру тут навалят кучу упокоенных.

— Здорово! Рад за вас — и с Михой тебе повезло. Мы за вас сейчас выпьем!

— Ты лучше за нас поешь. А то мы вынужденно постимся.

— И поем. Ну, до связи!

— Живи долго, а я вскрывать пойду.

Уф! Камень с плеч.

Даже страшновато становится — больно уж все удачно получается. Утешаю себя тем, что на фоне ТАКОЙ катастрофы, которая нас всех постигла — эти мелкие удачки настолько крошечны, что смешно говорить.

Мичман оказывается интересным рассказчиком и травит кучу баек. Воспрял, воспрял, видно. Теперь опять орел. Все девки наши!

Уже приговариваем остатки водовки, когда приезжает, судя по звуку мотора, этакий зомбогрузовик. Лицезрею Николаича и двух МЧСников. На погрузку прибыли.

Николаич фигеет от кучи оружейных ящиков, а глянув ведомость фигеет еще больше. Мне это приятно видеть.

— А я уж тебя убить хотел — говорит Николаич мичману — а ты гляди-ко реабилитировался!

— С людями надо по-людски — наставительно отвечает мичман. — Подписывайся!

— Сейчас — приму — распишусь.

— Да знаю я — погрузишь — и Ванькой звали. Смотри здесь.

Парни из МЧС напоминают бедных детей у елки в богатейском доме. Глаза-то разгорелись.

Николаич, однако, службу знает. Подумав недолгое время, отбирает два Нагана и один ППС. Добавляет кобуры. Два магазина — рожка. Потом, сверяясь с маркировкой, вытягивает шесть коробочек с револьверными патронами и десять — с тэтэшками — для ППСа.

Записывает на замурзанном и мятом листе бумаги что-то вроде расписки, заносит туда номера стволов и в торжественной обстановке вручает ППС и оба револьвера нашим извозчикам.

Водила правда пытается выцыганить другой ствол, но тут неожиданно для меня влезает мичман:

— Штченок! Наган самая безотказная штуковина! Из того, что я тут выдал одноручного — самая мощная, точная и дальнобойная. Или тебе генеральский ТК нравится?

— Ну дык в ТТ — 8 патронов.

— Еще раз — штченок! Сейчас возьми машину и сними смазку. А потом я тебе пкажу, что это за зверь!

Николаич сверяет, пересчитывает, вынимает то один, то другой ствол. Раскраснелся и видно, что доволен. Но мне кажется, что и его начинает обуревать тот самый земноводный зверь. Ясно же, что придется делиться — вроде ж майор — начвор.