Читаем Ночная смена полностью

Ночная смена

Снимаю. Потом снимаю стоящие внутри караулки баки — литров по двадцать.

Отборное мясо. Правда, без разбора, как положено в производстве — видны куски похожие на окорок, куски помельче — вперемешку. Когда Николаич поднимает крышку последнего бака, я уже знаю, что там увижу — потому не удивляюсь виду нескольких печеней и сердец — нормальных, человеческих внутренних органов. В принципе в анатомичке ровно то же и было. Разве что назначение было разным.

— Ну, как, Доктор?

— Да паршиво. И не зомби — а людоеды.

— Двинули дальше — там у них три станка для разделки. Не тошнит? Меня так подташнивает. А Вовка и сблевал.

— Ну все-таки подготовка имеет место… Но прибил бы я кого из этих гурманов с удовольствием…

— Не ровен час — накличете.

С улицы доносится приближающаяся невнятная брань, прерванная звонким "Стой!".

Николаич осторожно выглядывает в щель и спокойно говорит:

— Получается так, что пришел Михин папа. И Саня его взял грамотно.

Вылезаем на улицу. Действительно Саша подловил и этого мужик как до этого нас.

Мужик стоит с поднятыми руками и продолжает ругаться. Узнает меня и спрашивает:

— Руки-то опустить можно?

— Конечно. Чего так материтесь?

— Вы разделочный пункт в парке видели?

— Видели. Сейчас снимать будем.

— Так чего спрашиваете?

— Получается так, что зря спрашиваем.

— Миша где?

— Перевязан, обезболен — сейчас его уже оперируют. Судя по расходу времени.

— В Кронштадте?

— Там.

— Какие перспективы?

— Для Миши — хорошие. Для Вашего соседа — плохие.

— А для твоего брата?

— Думаю, что тоже хорошие.

— Здесь еще долго собираетесь сидеть?

— Нет. Скоро поедем.

— Не забыли, что еще женщин в Стрельне забрать надо?

— Отлично помним. В парке никого не встретили?

— Этого пидора — да три штуки мертвяков.

— Ладно, помогите нашему парню в подготовке милицейского УАЗа.

— Хорошо. Что там готовить-то, бензин залил да поехал. С него все погибли?

— Нет, водиле пуля в руку попала, да одной из девчонок пуля оторвала палец.

— Надо же, как свезло. Я уж думал им крышка. Вы там не копайтесь долго — не нравится мне тут очень. А я своей интуиции доверяю.

— Не волнуйтесь. Мы мигом. Пришли бы вы раньше — раньше бы уехали. Решили вас не бросать.

— А, ну да… не подумал… Зато я его снес, суку!

— Это его АКСУ? Ну, за спиной?

— Его. Токо патронов мало.

— Сколько?

— Ну… рожок. Неполный.

— Тогда оставьте эту штуковину себе — а ППС — верните Доктору.

— Так у него же еще — вон висит.

— Хотите поменяться?

— Не, не хочу… Держите.

Получается снимать не так быстро, как хотелось бы. Тут даже меня пронимает. Три перекладины, как гимнастические невысокие турники, на двух еще растянуты не до конца разделанные тела. Чем-то напоминает гейдельбергские поделки — там тоже экорше в непривычных академичному глазу позах. В принципе так разделывают в деревне свиней — подтягивают за задние ноги и достаточно секануть по брюху аккуратно — все внутренности вываливаются долой. Охотники так тоже делают. Доводилось видеть.

Пока я снимаю, Николаич нарезает круги, постепенно удаляясь от меня и места разделки.

Не понимаю, что его так заинтересовало.

Заканчиваю, надеясь, что старательно запечатлел все. При видеосъемке важно не дергать камерой и не терять резкость — чтоб потом на стоп-кадре было видно, что и как. В свое время потратил много времени и угробил кучу пленки, пока не насобачился снимать так, как следует.

Возвращается озадаченный Николаич.

— Сняли все?

— Все. А что Вы искали?

— Внутренности. Кости. Следов того, что закапывали — нет. Даже кожи нет.

— Возможно, недавно тут разделка работает?

— Непохоже. Кровь они спускали — так по этой канаве сгустки метров на сто. С пары тел столько не наберется. Самое малое — десяток. Но уверен — больше.

Выбираемся из такого уютного раньше парка — Дмитрий с Надеждой волокут какие-то сумки. Собрали все, что нашли полезного и интересного в помещении.

Оказывается, что мы не приметили слона — за жилой караулкой притулился незаметно "Жип Широкий" — опер натренированным глазом сначала нашел ключи с брелком.

А потом методом дедукции и выхода через заднюю дверь обнаружил и Джип Гранд Чероки — сочного вишневого цвета, всего с одним пулевым отверстием в водительском стекле.

Тремя джипами скатываемся вниз — к "Хивусу". Оттуда высовывается водила и кричит, чтобы я позвонил сварщику по телефону. Оказывается сварщик отзвонился на тот — госпитальный сантранспорт — но там уже таскали раненых и потому свалили связь на меня.

— Отыскался след Тараса!

— И где этот болван?

— Сейчас узнаю.

Так, уже лучше, теперь телефон уже не занят.

— Помогите мне, пожалуйста, помогите!!! — трубка так орет, что приходится отдалить ее от уха.

— Спокойно! Вы где?

— На дереве…

— Где это дерево?

— Тут в парке!

Николаич нетерпеливо отнимает у меня мобилу. Звук громкий — слышно всем, кто не на охранении.

— Парк большой. — терпеливо, как с идиотом, хотя впрочем — почему как — именно с идиотом — начинает говорить Николаич. — Куда вы пошли от берега?

— Я пошел к вам, потом стали стрелять… я взял в сторону и заблудился…