Ночная стража

— Послушай, майор, — раздался голос, — почему бы тебе не поручить это настоящим специалистам?

Майор поднял голову. В палатку вошел Карцер со своими людьми. На лице сержанта играла прежняя безумная ухмылка.

— Пленного захватили, да? — спросил он, подходя ближе и разглядывая Шнобби. — О, похоже, это главарь. Много он вам рассказал? Вряд ли. Нужно обладать особыми навыками, чтобы вытрясти что-нибудь полезное из таких шельмецов, ха-ха.

Он сунул руку в карман. Когда же он ее достал, на его пальцах блестел бронзовый кастет.

— Ну, приятель, — продолжал Карцер, не обращая внимания на отпрянувших в ужасе военных, — ты ведь знаешь, кто я такой, верно? Я из Особого отдела. И я вижу перед собой двух сорванцов. Один из них — сообразительный малый, который собирается помочь властям в их нелегком деле, а второй — наглый шельмец, пытающийся умничать. У одного из них есть будущее и все зубы. Но что мы все о тебе? Давай немножко обо мне. Так вот, у меня есть странная особенность, вернее, привычка: я никогда не задаю вопрос дважды. Итак… ты ведь никакой не преступник, правда?

Шнобби, не спуская вытаращенных глаз с кастета, яростно закивал.

— Просто крутишься, как можешь, чтобы не сдохнуть?

Шнобби опять кивнул.

— На самом деле ты, наверное, был приличным малым, ну, до того как связался с мятежниками. Пел гимны и все такое прочее.

Шнобби еще раз кивнул.

— Этот человек, который называет себя сержантом Килем, — главарь бунтарей, верно?

Чуть помедлив, Шнобби поднял руку.

— Гм… Все делают то, что он скажет. Это одно и то же?

— Да. А как у него с харизмой?

Шнобби по-прежнему не спускал глаз с бронзового кастета.

— Э-э… Понятия не имею. Вроде особо не харкает.

— А о чем говорят за баррикадами, мой юный друг?

— Гм… ну, о свободе, равенстве и братстве, всяком таком, — ответил Шнобби.

— Ага! Мятежные разговоры! — воскликнул Карцер и выпрямился.

— Правда? — нахмурился майор.

— Уж поверь мне, майор, — сказал Карцер, — если люди собираются вместе, чтобы поговорить о свободе, равенстве и братстве, ничем хорошим это не кончится. — Он опустил взгляд на Шнобби. — Так, интересно, что у меня есть в кармане для хорошего мальчика? Ага… Чье-то ухо. Еще тепленькое. Получай, приятель.

— Ух ты! Спасибо, господин!

— А теперь беги и больше не попадайся мне на глаза. Не то выпотрошу.

Шнобби моментально сделал ноги. Карцер бросил взгляд на разложенную на столе карту.

— О, планируете тайную вылазку? Как это мило. Не хотите кровопролития, да? Майор, почему, черт возьми, вы не идете в атаку?

— Ну, они…

— Вы теряете своих солдат! Мятежники уже захватили четверть города! А вы собрались подкрадываться к ним с тыла? По мосту и улице Вязов, как я вижу! Тихонечко-тихонечко… Как настоящие трусы! — Карцер хлопнул ладонью по столу так, что майор подпрыгнул.

— Неправда! Я никого не боюсь! — соврал Маунтджой-Дубс.

— Сейчас город — это ты! — рявкнул Карцер. В углах его рта запузырилась белая пена. — Это они подкрадываются и таятся, но тебе это не пристало! Ты идешь в лобовую атаку, отправляешь всех в преисподнюю, вот что ты делаешь! Они воруют у тебя улицы — ты их отвоевываешь назад! Они ставят себя вне закона — ты возвращаешь им закон!

Карцер отошел на шаг, и его маниакальная ярость унялась так же быстро, как и вскипела.

— Таков мой совет, — сказал он. — Конечно, ты свое дело знаешь лучше. Но лично я беру своих парней, тех, кто остался в живых, и иду сражаться. Уверен, его светлость по достоинству оценит твои усилия. Ведь ты делал все, что в твоих силах.

Он с гордым видом вышел из палатки, и горстка особистов последовала за ним.

— Э… Клайв, ты в порядке? — спросил капитан, заметив, что у майора закатились глаза.

— Какой ужасный

человек, — пробормотал майор.

— Э… Да, конечно. С другой стороны…

— Да-да, я понимаю. У нас нет выбора. Нам отдали приказ. Этот… хорек прав. Если утром треклятая баррикада все еще будет на месте, мне можно будет забыть о карьере, да и тебе тоже. Демонстрация силы, без страха в бой, пленных не брать — вот наши приказы. Глупые, глупые приказы… — Он вздохнул.

— Ну, мы можем им не подчиниться… — осторожно заметил капитан.

— С ума сошел? А потом что будем делать? Не будь дураком, Том. Строй людей, вели возничим запрягать волов, устроим представление на славу. И покончим наконец со всем этим!

Ваймс открыл глаза и увидел собственное лицо. Лицо было молодое, почти без морщин. Но сейчас на этом лице был написан ужас.

— Чё?.. Чё случилось?

— Сержант, они притащили осадные орудия! Наступают на нас по улице!

— Что? Какая глупость! Здесь самая высокая баррикада! Пары человек достаточно, чтобы оборонять ее!

Ваймс вскочил на ноги. Скорее всего, отвлекающий маневр. К тому же глупый.