Ночная Стража

Баррикада делила Цепную улицу на две примерно равные части. Впрочем, назвать это сооружение баррикадой можно было лишь с большой натяжкой. Несколько дверей, пара столов… По сравнению с громадиной, которая до сих пор никак не могла вернуться к мирному существованию в виде домашней мебели, ее, можно сказать, и не было вовсе.

Карцер и его неофициальные сподвижники медленно шли по улице, зорко присматриваясь к крышам домов и заглядывая в боковые переулки. Прохожие спешили убраться восвояси. Это особое умение – идти так, чтобы весть о тебе бежала впереди.

Ваймс следил за приближением врага сквозь щель в баррикаде. По пути сюда им удалось разжиться несколькими арбалетами, отобрав их у слонявшихся без дела солдат. Но у людей Карцера арбалетов было не меньше пятнадцати. И численно они превосходили «сиреневых» солдат два к одному.

Ваймс мог убить Карцера прямо сейчас, но это было бы неправильно. Он хотел, чтобы люди увидели его на виселице, хотел, чтобы город привел приговор в исполнение. Вернуться с пустыми руками означало бы оставить за спиной неоконченное дело.

На другом конце баррикады кто-то тихо всхлипнул. Нет, это был не Сэм и не Шнобби Шноббс – тот давно выжал весь слезный запас своего щуплого тела. Плакал Редж. Он сидел, прислонившись спиной к ненадежному укреплению, положив потрепанный флаг на колени, и слезы капали с его подбородка.

– Редж, тебе лучше уйти, – прошептал Ваймс. – У тебя даже нет оружия.

– Чего мы добились, а? – вопросил Редж. – Вы были правы, сержант! Все возвращается на круги своя! Едва вы успели избавиться от этих проклятых «непоминаемых», как они появились снова! Тогда зачем все это, а? Этот город мог стать таким чудесным местом, но нет, к власти всегда приходят мерзавцы! Ничего никогда не меняется! Деньги расходятся по карманам, а мы получаем пинок под зад!

Карцер остановился шагах в тридцати от баррикады и стал внимательно изучать укрепление.

– Так устроен мир, Редж, – пробормотал Ваймс, считая про себя врагов.

Из-за угла, тяжело переваливаясь на булыжниках, выскочила огромная крытая повозка и резко затормозила позади людей Карцера – отчасти из-за препятствия впереди, но в основном из-за того, что вознице в лоб нацелили арбалет.

– А теперь эти гады победили… – простонал Редж.

– Они побеждают семь дней в неделю, Редж, – рассеянно ответил Ваймс, пытаясь никого не потерять из виду, хотя людей было слишком много.

Их преследователи рассыпались в стороны. В конце концов, у них было превосходство в огневой мощи.

Но тот, кто взял на прицел господина Достабля, управлявшего повозкой, не обращал внимания ни на что вокруг. Ваймс пожалел, что сам не залез в фургон. Если бы только кто-нибудь отвлек их…

– Что? Пострелять захотелось? Сволочи!

Все посмотрели на смельчака, даже Карцер. На баррикаду, размахивая флагом, поднимался Редж…

Флаг он держал с таким вызовом, будто это было его личное знамя непокорности.

– Вы можете отнять у нас жизнь, но не свободу! – закричал он.

Люди Карцера озадаченно переглянулись, услышав этот, возможно, наихудший боевой клич за всю историю вселенной. Ваймс видел, как те беззвучно шевелят губами, потея от умственных усилий.

Карцер ткнул арбалетом в Реджа:

– Неверный ответ!

Сразу пять стрел вонзились в Реджа, и он задергался от ударов, как тряпичная кукла, и упал на колени. Все заняло не больше пары секунд.

Ваймс открыл было рот, чтобы крикнуть своим: «Вперед!» – но тут Редж поднял голову. В полной тишине юноша оперся на древко флага, как на костыль, и поднялся на ноги.

Еще три стрелы пронзили его тело. Он посмотрел на свою тощую, ощетинившуюся оперением грудь и сделал шаг вперед. Потом еще один.

Один из арбалетчиков обнажил клинок и кинулся добивать раненого, но Редж швырнул его в воздух таким мощным ударом, словно его рука превратилась в кувалду. Тем временем среди людей Карцера разгорелся бой. Какой-то стражник вдруг достал меч и уложил двоих арбалетчиков. Особист, державший на прицеле возницу, уже разворачивался, готовый спустить курок…

– Бей их! – заорал Ваймс и перепрыгнул через баррикаду.

Что делать дальше, они заранее не продумывали. Дикинс со своими людьми выскочил из повозки. Арбалеты некоторых противников еще были заряжены, но арбалет не совсем та вещь, которую хочется иметь под рукой, когда на тебя с двух сторон несутся разъяренные клинки.

Зверь придет, когда позовешь…

Планы, будущее, политика… все это осталось где-то там, далеко. Подобрав оброненный кем-то меч, Ваймс открыл рот в вопле беззвучной ярости и кинулся на ближайшего врага, размахивая двумя клинками сразу. Обезглавленный труп особиста повалился на мостовую.