Ночная стража

— Похоже, один сержант стал излишне самоуверенным, — ее голос был ледяным. И, надменно отказавшись от его помощи, она забралась в фургон.

Ваймс заметил, что среди узников была и еще одна женщина. Она была ниже Рози и смотрела на него со злобным вызовом. В руках она держала огромную корзину. Не задумываясь, Ваймс взял ее в руки, помогая девушке подняться по ступеням.

— Жаль, что так вышло, мисс, — начал он.

— Убери свои руки! — она выхватила корзину и вскарабкалась во тьму.

— Прошу прощения.

— Это мисс Баттий, — донесся голос Рози. — Она белошвейка.

— Ну, полагаю, она…

— Я же сказала, белошвейка, — повторила мисс Длань. — Нитки, иголки. Крючок.

— Э, это, что же, вроде… — начал Ваймс.

— Им вяжут, — отозвалась мисс Баттий. — Забавно, что вы не знаете.

— То есть, она настоящая… — заговорил Ваймс, но Рози захлопнула дверь.

— Давай уж вези нас, — сказала она, — а в следующий раз мы с тобой поговорим, Джон Киль!

Изнутри донеслось хихиканье, а потом раздался вскрик. Но прямо перед ним был слышен звук, с которым острый каблучок вонзился в ногу.

Ваймс подписал грязный листок и протянул его назад Фрэду Колону с таким непоколебимым выражением лица, что тот несколько разволновался.

— Куда теперь, сержант? — спросил Сэм, когда они тронулись.

— На Цепную улицу, — ответил Ваймс. Сзади них раздалось тревожное перешептывание.

— Это не правильно, — пробормотал Сэм.

— Мы будем играть по правилам, — сказал Ваймс. — Тебе нужно знать, для чего существуют правила, младший констебль. И не пялься на меня. На меня таращились мастера этого дела, а ты смотришь так, будто бы тебе срочно нужно в сортир.

— Да, хорошо, но все знают, что они пытают людей, — пробубнил Сэм.

— Правда? — переспросил Ваймс. — Тогда почему же никто ничего не предпринял?

— Потому что они пытают людей.

А, по крайней мере, я понимаю основы социальной динамики, подумал Ваймс.

Фургон грохотал по улицам. Рядом с Ваймсом воцарилась угрюмая тишина, но он прислушивался к шепоту за спиной. И несколько более громкий голос Рози Длань прошипел:

— Он не возьмет. Могу поспорить.

Через несколько секунд наконец заговорил мужчина, изрядно подвыпивший и определенно боящийся обмочиться:

— Э, сержант, мы… э… полагаем, пяти долларов, э, хватит?

— Не думаю, сэр, — отозвался Ваймс, следя за мокрой дорогой.

За этим последовало еще одно взволнованное перешептывание, и голос добавил:

— Э… у меня есть довольно-таки хорошее золотое кольцо.

— Рад этому, сэр. У каждого должно быть что-то хорошее. — Он похлопал карман, но серебряного портсигара не было, и охватившая его на мгновение злость пересилила отчаяние, а нахлынувшая тут же печаль была больше злости. Будущее было. Должно быть. Он помнил. Но оно существовало лишь в воспоминании и было хрупким, точно отражение на мыльном пузыре, и, наверное, так же легко могло лопнуть.

— Э… я мог бы, пожалуй, включить…

— Если вы попытаетесь снова предложить мне взятку, сэр, — предупредил Ваймс, когда они свернули на Цепную улицу, — я лично вас взгрею.

— Может, есть какой-нибудь другой… — начала Рози Длань, когда показались огни штаба Цепной улицы.

— Мы не у дома двухпенсовых пышек, чтобы торговаться,[8] - отрезал Ваймс и услышал тяжелый вздох. — Хватит трепаться.

Он остановил Мэрилин, спрыгнул вниз и достал из-под сиденья планшет.

— Семеро, — сказал он стражнику, стоявшему у двери.

— И? — отозвался тот. — Открывай да выводи их.

— Конечно. — Ваймс листал бумаги. — Разумеется. — Он сунул ему планшет. — Только распишись.

Человек отпрянул в сторону, будто Ваймс протянул ему змею.

— Какие еще росписи? Давай их сюда и все!

— Распишись, — бесстрастно повторил Ваймс. — Таковы правила. Когда из одного места заключения людей переводят в другое, то подписывают бумаги. Моя работа без твоей подписи много не стоит.

— Твоя работа и плевка не стоит, — прорычал человек, выхватив планшет. Он рассеяно взглянул на лист, и Ваймс протянул ему карандаш.

— Если возникнут какие-нибудь сложности с буквами, дай знать, — кивнул он.

Негодуя, стражник нацарапал что-то на бумаге и сунул ее обратно Ваймсу.

— Теперь отк-крывай.

— Конечно, — ответил Ваймс, взглянув на лист. — Но мне бы хотелось видеть твои документы.

— Чего?

— Мне-то это ни к чему, сам понимаешь, но если я покажу своему капитану эту бумажку, а он спросит, Ва… Киль, с чего ты решил, что он действительно Генри Хомяк, ну, я буду несколько сбит с толку. Может, даже озадачен.

— Слушай, мы же не расписываемся за арестантов!

— Расписываемся, Генри, — покачал головой Ваймс. — Нет подписи — нет арестанта.

— И ты, значит, нас остановишь, а? — бросил Генри Хомяк, сделав несколько шагов вперед.

— Только дотронься до этой двери, — предупредил Ваймс, — и я…

— Отрубишь мне руку?

— … арестую тебя, — закончил Ваймс. — Для начала за сопротивление властям, а потом, в участке, придумаем что-нибудь еще.

— Арестуешь? Но я ведь такой же полисмен как и ты!

— Опять неверно.

— Что… здесь запроблемы? — раздался голос.

В свете факела появилась маленькая щуплая фигурка. Генри Хомяк отступил на несколько шагов и принял почтительный вид.

— Офицер не собирается передавать нам нарушителей, сэр, — отчеканил он.