Ночная Земля

Я положил голову на ранец и кисет, служившие мне подушкой, и обратился мыслями к Наани, как делал всегда во время своего странствия… иногда мне приходилось просто изгонять ее из своих мыслей, чтобы уснуть. Впрочем, в подобных случаях меня чаще посещали горькая печаль и тревога; я не знал, какой именно Ужас мог подбираться к ней из ночного безмолвия в этот самый миг. Часто такие мысли вовсе отгоняли столь нужный сон, мне хотелось встать и идти, пока не упаду. Словом, этими мыслями я мог превратить свое путешествие в сущую глупость и умереть, так и не избавив Наани от гибели, если таковая ей и вправду угрожала.

Вскоре, утомленный сражением и усталостью, я погрузился в сон, и тело мое весьма болело по пробуждении. Движениями я прогнал боль, а потом съел две таблетки и выпил воды, после чего надел снаряжение и углубился в ночь с Дискосом в руке. И сердце мое было радо тому, что во время сна со мной ничего не случилось.

Потом я шел шесть часов, остановившись ненадолго, чтобы поесть и попить, после чего продолжил путь. Ну а во второй трети дня увидел справа, вдалеке от себя, двоих странных и удивительных людей, светящиеся фигуры которых были словно сотканы из белого тумана. Они приблизились ко мне весьма быстро; и, заметив, что ростом они достигают сорока футов, но как бы не имеют плоти, я нырнул поглубже в ближайший моховой куст. Люди эти миновали меня столь же тихо, как в наши дни скользят по небу облака… Кажется, они прошли буквально в сотне фатомов от меня, однако в этом я не могу быть уверен – кто из вас может сказать, где находится радуга? Люди эти углубились в ночь и исчезли, но шли они откуда-то с севера. Они меня не заметили, и способны ли они были причинить вред – я не знаю, однако со мной ничего не случилось.

Так я лежал в моховых кустах, пока они не исчезли из виду, и не сомневался в том, что видел тех самых Туманных Людей, о которых сообщалось в старинных Анналах. Их никогда не замечали вблизи Пирамиды; но во время наблюдений через Великую Подзорную Трубу мне самому иногда казалось, что я замечаю людей, словно бы образованных туманом. Однако они всегда проходили весьма далеко; и многие из нас уверяли, что таким образом глаз воспринимает гонимые ветром облака пара, другие же с этим мнением не соглашались, как часто бывает среди ученых.

Пользуясь случаем, замечу, что весьма сложно повествовать о подобных событиях, обращаясь к людям нашего века; пытаясь донести до них истину, я часто испытываю искушение умолчать о многом из того, что видел, однако я должен рассказать свою повесть, иначе она будет отягощать мою душу. Так что внемлите мне, внемлите с симпатией и пониманием.

Ну а в отношении этих туманных людей скажу, что, на мой взгляд, они представляют видимую форму Сил, странствующих по Ночному Краю; потому что странными казались они для человеческих глаз, а я рассказываю лишь о своих естественных мыслях и размышлениях.

Итак, как я уже говорил, эти туманные люди никогда не приближаются к Пирамиде; пребывая в такой дали, они уже сделались принадлежностью самых старинных сказок, известных в Великом Редуте; загадочные существа эти всегда окутывало облако нереальности, ибо никто из обитателей Великой Пирамиды никогда не видел их отчетливо.

Однако, узрев туманных людей в такой близи, я заново осознал, насколько далеко оказался от дома, в унылом одиночестве Ночного Края… Так если бы человек нашего с вами века отправился скитаться среди звезд и заметил неподалеку огромную комету, то сердце непременно напомнило бы ему о том, насколько он углубился во тьму. Я говорю это лишь затем, чтобы вы поняли чувства, переполнявшие мое одинокое сердце в те мгновения.

Стряхнув уныние, я поднялся из мохового куста и отправился дальше. Как всегда, я много думал о Деве, но старался сохранять спокойствие, чтобы не броситься бежать, погубив свое тело в самом начале пути.

В тот день я миновал семь больших огненных жерл и два поменьше; теперь я всегда приближался к ним с опаской, потому что тепло часто привлекало к себе живые существа. Возле шестого жерла я заметил огромного человека, который сидел у огня, опустив подбородок на чудовищные колени. Длинный нос его загибался крючком, а большие глаза светились, отражая свет жерла, когда он водил головой из стороны в сторону. Впрочем, человеком это существо назвать было сложно.

Я осторожно удалился от этого места, старательно оглядываясь назад, пока не убедился в своей безопасности; чудовище это устроило там себе логово, о чем свидетельствовала распространявшаяся от жерла вонь.

А когда наступил восемнадцатый час, я стал искать надежное укрытие для сна, но решил не спускаться к огненным жерлам, чтобы не попасть в беду. Я лег на холоде и уснул, но скоро проснулся окоченевшим; пришлось изрядно помахать руками и подвигаться, чтобы согреться.

Поев и попив, я надел снаряжение, взял Дискос в руку и продолжил путь. Пора сказать, что я оказался уже возле северо-западной оконечности Равнины Голубого Огня и посему направился прямо на север, оставляя равнину справа от себя.