Ночная Жизнь

Это была ошибка. Зато она показала, насколько дело серьезно. Весь двор был заполнен птицами. Вместо травы шевелился живой ковер из перьев. Ли посмотрел вдоль улицы и встретил взгляд сотен желтых глаз, внимательно наблюдающих за ним. Стоящий через дорогу фонарь был облеплен птицами, словно комками грязи. Соседи тоже заинтересовались. Они выглядывали из дверей, открывали окна. Самое интересное, что птицы собрались только у дома Ли, больше их нигде не было. Ли начал открывать переднюю дверь.

– Ты что, мать твою, задумал? – спросил Мартин.

– Хочу посмотреть поближе. Заткнись.

Ли осторожно приоткрыл дверь, и тут же тысячи маленьких головок с желтыми глазками повернулись к нему. Взгляд их был зловещим и осмысленным. Ли просунул голову в щель и посмотрел вверх. Он увидел луну, на которую вдруг набежало облако. Затем это облако начало опускаться, и Ли увидел, что оно состоит из миллиона отдельных частей. Небо почернело, и ночную тишину разорвало хлопанье тысяч крыльев. Ли закрыл дверь и рамку с сеткой от насекомых и медленно отошел назад в коридор.

– Ну что там? – спросил Мартин.

В это время что-то ударилось в дверь, а наверху разбилось окно. Ли вздрогнул и проговорил:

– Похоже, у нас крупные неприятности.

19

Карниш редко прибегал к помощи зверей. На самом деле он даже не мог с уверенностью сказать, когда делал это в последний раз, так же, как не мог вспомнить, где именно – то ли в Нью-Йорке, то ли в Лондоне. У него сохранились лишь смутные воспоминания о полчищах крыс, наводнивших город, и о тысячах людей, в ужасе спасающихся бегством. А до того, кто знает? Но из многочисленных легенд и сказок Карниш делал вывод, что либо он, либо кто-то, ему подобный, время от времени призывал животных. Одна из таких историй, в которой с помощью волшебной дудочки из города были изгнаны крысы, на взгляд Карниша, содержала в себе долю истины. Он представлял себе, как это можно было проделать, и хотя понимал, что за века история изменилась почти до неузнаваемости, тем не менее видел в ней свою тень.

К сожалению, взаимодействие с животными на таком уровне требовало очень много времени и энергии. Карниш знал, что потом его голод станет просто невыносимым, а после насыщения он скорее всего сутки проваляется обессиленный. И время… Он мог бы потратить его на охоту, на выслеживание другой, более желанной добычи. Но в создавшейся ситуации без этого было не обойтись, если он хотел сам остаться в тени. Вообще-то на более примитивном уровне Карниш мог управлять животными повседневно. Он даже был удивлен, когда недавно, проходя мимо зоомагазина, неожиданно вызвал среди зверьков внутри вспышку ярости. Перемирие между человеком и зверем очень хрупкое и его легко нарушить. Лица людей, выходящих из зоомагазина, служили прекрасным тому подтверждением. Он частенько заставлял собак кусать хозяев, а кошек – выть на луну. Однажды а парке он натравил на двух подростков стаю воробьев. Подростки сбежали, и он без помех утолил голод бродягой, спавшим а соседних кустах. Но это все были мелочи.

Была еще и другая особенность взаимодействия с животными на высшем уровне. Это был своего рода наркотик. Внедряясь своим сознанием в сознание зверя, Карниш чувствовал себя одной с ним породы. Даже на примитивном уровне взаимодействия ему порой казалось, что он приоткрыл завесу над тайной своего происхождения. Его природа была если не идентична, то очень близка к природе зверя. И хотя во время взаимодействия он командовал животными, у всякой медали есть оборотная сторона, и иногда Карниш думал, что он сам есть не что иное, как проекция хищнического инстинкта зверя на человека. Люди приручили животных, а животные, в качестве компенсации, создали его, хищника, разгуливающего среди их хозяев. И во время взаимодействия он всякий раз испытывал огромное искушение не обрывать общения, позволить ему продолжаться вечно. Среди зверей он чувствовал себя как дома. Иными словами, во время взаимодействия его сознание рассредоточивалось на-бесчисленное множество мелких частей и сливалось с сознанием животных. Как было бы здорово отпустить его туда насовсем и больше не возвращаться в свою человеческую оболочку! Но потом, что будет потом? Что станет с тем Ричардом Карнишем, который с закрытыми глазами сидит сейчас в кресле у окна? Даже невозможно предположить. Он может просто исчезнуть. Или рассыплется в прах. А может, И нет. Может быть, он просто умрет. А после смерти… Только эта темная неизвестность удерживала его от полного слияния с животными.