Ночная

Поначалу выбранная тактика себя оправдала: голоса за спиной стали куда тише. Часть погони попросту не рискнула лезть в праздничных нарядах в неблагополучные кварталы. Самые дюжие и откормленные не сумели протиснуться в проход возле чьего-то сарая, откуда резко пахло козами, и пристроенной верандой для летних чаепитий, которую вряд ли теперь использовали по назначению, а кто-то — не иначе, хозяева противолежащих самостроев — принялись громко выяснять отношения между собой. Я рискнула обернуться только три квартала спустя — напрасно.

Позади остались самые отчаянные. Те, кому нечего терять — и для кого я больше не была «своей». И уж кто-кто, а они обычно не ограничивались социально одобренными способами достижения цели.

Кто-то во главе серой толпы притормозил и метко запустил в меня комком грязи, попав под колено. Я споткнулась, едва не упав, и поспешно свернула в ближайшую подворотню, пока остальные труженики Нищего квартала не повторили удачный прием.

Под коленкой пульсировало, в груди жгло, но останавливаться я не рискнула — зато обнаружила, что кто-то опрометчиво оставил открытой кухонную дверь, и тут же ворвалась в чужой дом, оставив грязные следы на свежей соломе. Засов валялся на столе, на другом конце кухни, и я схватила было его — но возвращаться назад не стала, мстительно швырнув его через плечо.

Судя по сдавленному вскрику и ругани — попала.

- Стоять!

Я невежливо проигнорировала чье-то истошное требование и вылетела в коридор.

- Заходи с другой стороны!

Вот это требование мне чем-то даже понравилось. В передней и так кто-то громыхал сапогами, поэтому я выскочила в окно первого этажа, прорвав ветхую промасленную ткань, натянутую вместо стекла.

Увы, этот фокус сыграл со мной злую шутку. Нищим погоня тоже далась тяжеловато, и непривычные к долгому бегу попрошайки постарше пытались отдышаться, не суясь в дом. Мне они обрадовались, как родной, и тут же подняли ор — а я припустила дальше по улице, стараясь не обращать внимание на колотье в правом боку.

Мне не хватало воздуха, а все выигранное время пошло прахом. Перед глазами темнело от напряжения — поэтому, когда я влетела ногой в скользкую лужу и проехала прямиком в чьи-то горячие объятия, то не нашла в себе силы даже на то, чтобы выругаться.

Хотя, видит Равновесие, — мне очень хотелось.

- Попалась! — так злорадно и насмешливо сообщил знакомый голос, что я даже не сразу его узнала.

Подсказку дал разве что запах. Табак, чай и выхлопные газы. На Тангарре такого набора запахов не было ни у кого.

- Рэвен?! — сдавленно прохрипела я и замолкла, пытаясь отдышаться.

Его лицо расплывалось перед глазами, на периферии зрения мелькали золотистые мушки — но ошибиться я точно не могла!

- Молчи, — одними губами приказал он — а я, разглядев за его спиной целый отряд графских гвардейцев, бессильно обмякла в его руках. Ирейца это ничуть не смутило. — Я же говорил, что знаю, куда она побежит!

Добежавшие до отряда нищие злобно щурились и шумно отдыхивались. Они тоже отлично знали, куда я побегу, но пререкаться с человеком, за чьей спиной стояли вооруженные солдаты, и делить добычу не рисковали.

- Руки! — рыкнул кто-то из гвардейцев.

Я не чуяла ни их, ни ног, но это не помешало сомкнуть на моих запястьях тяжелые колодки. Грубый металл со следами лопнувших пузырьков на поверхности выглядел до того чуждо и неуместно на фоне светлой нежной кожи, что я сморгнула, отказываясь верить своим глазам. Но смолчала — не столько из-за того, что Рэвен приказал, сколько из-за банального шока.

- Пошла, — скомандовал кто-то. — А вы чего уставились?!

Нищие так проворно порскнули в стороны, будто не гонялись битый час за мной по городу. Миг — и нет их, только чей-то истрепавшийся подол выглядывает из подворотни.

- Пошла, я сказал!

На этот раз терпение гвардейца подвело, и я, получив ощутимый тычок в спину, не удержалась на ногах. Под животом противно чавкнула грязь, платье пропиталось ею и прилипло к коже — я всхлипнула, подтягивая саднящие колени к груди, но встать не смогла. Гвардеец замахнулся ножнами, чтобы прибавить мне прыти, и я снова рухнула в лужу.

- Ну, по удару на каждые полшага, и к вечеру мы будем в замке, — проворчал Рэвен.

Гвардеец скрипнул зубами и обложил чудака в три этажа. Красноречие его пропало зря: Рэвен понимал в лучшем случае одно слово из пяти, а потому совершенно не расстроился и вместо достойного отпора попросту нагнулся и вздернул меня на ноги.

- Лучше пусть сама идет, чем потом тащить избитую, — примирительно сказал лейтенант. — Граф так или иначе пожелает взглянуть на ведьму, проклявшую его советника.

Советника я, положим, с удовольствием прокляла бы. Если бы умела. Но у меня не было возможности даже банально запустить по нему огненным шаром — и уж кто-кто, а Рэвен об этом прекрасно знал.

- Да что ты несешь?! — все-таки возмутилась я. — И где…

- Шагай, — равнодушно посоветовал лейтенант, не дав мне закончить. — Твой пособник уже в темнице. Заодно и увидитесь поскорее, хе!