Ночная

- Его зовут Тегиль Айвенна. Это он пытался восстановить мой главный магический канал. Я не интересовалась, что с ним случилось после того, как заклинание сбойнуло, и меня выбросило на Тангарру, но чисто логически… не может быть, чтобы отдача от неудачного плетения ударила только по мне. Вполне возможно, что его тоже переместило. Но тогда непонятно, что ему помешало найти меня и телепортироваться обратно? В плане трудоустройства ему, конечно, определенно повезло больше…

Но вряд ли сразу. И вряд ли настолько, чтобы ради этого стоило оставаться на чужой планете, не зная языка, посреди эпидемии чумы, когда весь город яростно и отчаянно ищет козлов отпущения среди травниц и стариков, называя их колдунами.

И он даже не пытался найти меня!

- Экие тайны, — хмыкнула Мамаша Жизель, насупившись.

Я почувствовала себя виноватой, но стоически смолчала. Если бы почтенная врачевательница Нищего Квартала услышала мою историю про разорванный магический канал и хелльского профессора-фанатика, то я не попала бы даже на ночные улицы.

- Да он вообще кругом устроен, — сказал Оберон, проигнорировав нищенку. — Тегиль Айвенна считается пропавшим без вести, не то его бы давно объявили в розыск. Ты в курсе, что он не имел права ставить те эксперименты?

- Я сама согласилась стать подопытной, — напомнила я.

- И на твоем месте я бы об этом помалкивал, потому что запрета на магические эксперименты на живых людях никто не отменял, — заметил Оберон. — Впрочем, в суде это, скорее всего, спишут на посттравматический синдром. На тот момент ты вряд ли в полной мере осознавала, что делаешь и чем рискуешь — в отличие от профессора Айвенна. Ему закрыт ход на любые планеты Альянса. Стоит ему где-нибудь засветиться — и хелльское правосудие тут же лишит его магии вообще. Не думаю, что он этого не понимает.

- Значит, ему повезло вдвойне, — признала я. — Думаешь, он телепортировал леди Эмори для графа, чтобы заполучить звание советника и знатную невесту?

- Если найдешь здесь кого-то еще, способного дистанционно телепортировать Мелкую против ее воли, я сожру свой значок, — торжественно пообещал Оберон. — Единственное, чего я до сих пор не могу понять, так это откуда он знал, когда ее похитить? Он же фактически заперт здесь. Малейший проблеск его магии — и вся хелльская полиция встанет на уши, разыскивая безумного профессора. Твое исчезновение, как ни крути, — резонансное дело, и на Айвенна ополчился весь Альянс…

- Тогда почему именно леди Эмори? Никого попроще не нашлось? Ему бы сидеть тише воды ниже травы, а не похищать принцесс! — проворчала я и умолкла, когда Мамаша Жизель попыталась обругать непонятных чужаков и раскашлялась.

- Ладно, — снова перешел на тангаррский Оберон. — Как бы то ни было, для начала нужно выбраться отсюда и проверить, действительно ли Мелкая в замке.

- Шустрый какой, — невнятно прохрипела Мамаша Жизель. — И как это ты собрался отсюда выбираться? Дунешь-плюнешь, и на свободе?..

Оберон улыбнулся — светло и мягко, безо всякой насмешки. Мамашу Жизель ожидал большой, очень большой сюрприз…

* * *

Больше Мамаша Жизель с нами не разговаривала.

Ее можно было понять: в свое время она безоговорочно встала на сторону Старшого и два долгих месяца, пока я подрабатывала у нее, твердила своим посетителям, как заведенная, что ее помощница — никакая не ведьма, а просто странная чужачка. В конце концов неприязнь ко мне перевесила, и я отправилась на ночные улицы под руководством своего покровителя, но Мамаша всегда поддерживала меня. Такого крушения надежд и чаяний, как сегодня, человек в ее возрасте мог и вовсе не пережить.

Оберон поначалу опасливо оглядывался через плечо, но вскоре убедился, что нищенка молча крадется следом, не порываясь ни тихо падать в обморок, ни громогласно обличать проклятого колдуна, вскрывшего замок на двери при помощи пронзительного взгляда и такой-то матери. «Проклятого колдуна» это вполне удовлетворило. А после того, как он отправил тюремщика в глубокий сон той же методикой, которая помогла ему с замком, Мамаша без единого лишнего звука выскользнула во двор, с профессиональной сноровкой затерявшись в тенях — только ее и видели.

- Ты тоже так умеешь? — с задумчивым уважением в голосе поинтересовался Оберон, в очередной раз оглянувшись — и обнаружив за спиной только меня.

Я молча помотала головой. Чтобы так удирать и прятаться, нужно было всю жизнь прожить в трущобах. За два года такого мастерства не достигнуть. Меня хватало разве что на то, чтобы не шоркать ногами и не вылезать на свет — Оберон с задачей справлялся ненамного хуже.

- Ты умеешь поддерживать визуальные иллюзии? — шепотом спросила я у него. — Так мы далеко не уйдем. Но слуги тут меняются часто, и новые лица никого не удивят, главное — форменную одежду скопировать и умыться где-нибудь.

Вместо ответа Оберон внезапно сгреб меня в охапку и запихнул за раскидистый куст дикого шиповника, украшавший выход с хозяйственного дворика. Мимо него к лестнице в темницу прошмыгнул обеспокоенный мальчишка, слишком хорошо одетый для ребенка прислуги, — должно быть, паж.