Ночной администратор

Джонатан стал размышлять, не в первый раз, о том, что оставалось для него непостижимой тайной, – о понимании Роупером добра и зла, и вспомнил слова Софи: «Самый страшный человек в мире еще и моралист, завоевывающий авторитет в собственных глазах наплевательством на свои же убеждения. Он разрушает, наживает огромные суммы и потому считает себя божеством». Ожесточаясь, она говорила парадоксами.

– Апо, конечно, узнает тебя, – говорил Роупер. – Скажите, пожалуйста, тот тип, которого он встретил на Кристалле – еще у Майстера работал, – оказывается, кореш Дикки. Не вижу тут никакой проблемы. В любом случае Апо на другой стороне.

Джонатан быстро повернулся к нему, будто что-то вспомнил.

– Я хотел спросить, что это за другая сторона? В смысле продавать-то, конечно, здорово, но кто покупатель?

Роупер притворно застонал.

– Ну и парень достался нам, Мэгс! Сомневается во мне! Ничего не упустит!

– Мистер Роупер, я ни чуточки его не виню. Когда у вас есть настроение, вы можете быть очень нечестным. Уж я-то знаю об этом! Нечестным и хитрым и очень, очень обаятельным.

Роупер задремал, за компанию задремал и Джонатан, прислушиваясь к щебету компьютеров Макдэнби на фоне рева двигателей.

Джонатан проснулся, когда Мэг принесла шампанского и бутербродов с копченой семгой.

Они еще говорили, смеялись, дремали…

Джонатан проснулся снова и увидел, что самолет делает круги над по-голландски игрушечным городом, окутанным белым туманом. В тумане мелькали вспышки, напоминавшие разряды артиллерийских орудий, – это в трубах Виллемстадского нефтеперерабатывающего завода сгорал избыточный газ.

– Я возьму твой паспорт, если не возражаешь, Томми, – тихо сказал Фриски, когда они шли по мерцающей взлетной полосе. – На время, идет? Как у тебя с наличными?

– У меня их нет, – признался Джонатан.

– Тогда хорошо. Значит, не о чем беспокоиться. Только кредитные карточки, которые дал тебе Корки, они, знаешь ли, больше для видимости. При их помощи нельзя получить слишком много удовольствия, понимаешь, что я имею в виду?

Роупер уже проскользнул через таможню и здоровался за руку с теми, кто уважал его.

Рук сидел на оранжевой скамейке, читая «Файнэншл таймс» в очках в роговой оправе, которые надевал только для дали. Команда девушек-миссионерок, возглавляемая одноногим человеком, пела «Иисусе, Ты отрада» детскими голосами.

Увидев Рука, Джонатан почти спустился с облаков на землю.

* * *

Их гостиница находилась на окраине города и представляла собой группку развернувшихся подковой краснокрыших домов с двумя пляжами и рестораном, откуда открывался вид на неспокойное ветреное море. В центральном – самом горделивом доме в анфиладе просторных комнат на верхнем этаже устроилась компания Роупера. Апартаменты шефа – с одной стороны и Дерека С. Томаса, управляющего, – с другой. В гостиной у Джонатана был балкон со столом и стульями, а на кровати в спальне могли улечься четыре человека. На столе его ждала бутылка шампанского, как у Майстера – к приезду дорогих гостей, и гроздь зеленого винограда, который уписывал Фриски, пока Джонатан располагался. В номере был телефон – не зарытый глубоко под землей! – зазвонивший, едва Джонатан распаковал вещи.

Фриски наблюдал за ним, когда он поднял трубку.

Это был Рук – он хотел говорить с Томасом.

– Томас слушает, – сказал Джонатан голосом идеального управляющего.

– Сообщение от Мэнди, она уже в пути.

– Не знаю никакой Мэнди. Кто это?

Пауза.

Рук на другом конце разыгрывает растерянность.

– Это мистер Питер Томас?

– Нет. Это Дерек. Другой Томас.

– Извините, тот, должно быть, в двадцать втором.

Джонатан повесил трубку и пробормотал: «Идиот».

Принял душ, оделся и вернулся в гостиную, где нашел Фриски, ссутулившегося в кресле над очередным порнографическим журналом.

Джонатан позвонил в двадцать второй номер и услышал «алло», сказанное голосом Рука.

– Это мистер Томас из триста девятнадцатого. Будьте добры, у меня надо забрать кое-что в стирку. Я оставлю за дверью.

– Сию же минуту, – сказал Рук.

Он пошел в ванную, вытащил пачку исписанных листков, запрятанную за трубами, завернул в грязную рубашку, положил рубашку в полиэтиленовый пакет для прачки, бросил туда же носки, носовой платок и трусы, написал список вещей, положил его в пакет и повесил пакет на ручку двери с наружной стороны.

Закрывая дверь, он заметил спешащую по коридору Милли из лондонской команды Рука, в строгом хлопковом платье и щеголяющую значком с надписью «Милдред».

* * *

«Шеф велел убивать время, пока не будет дальнейших приказов», – сообщил Фриски.

И, к восторгу Джонатана, они действительно убивали время. Фриски вооружился радиотелефоном, а Тэбби угрюмо торчал у него за спиной для усиления убийственного эффекта.