Ночной дозор

Фрейзер загадочно рассмеялся:

– Гулял с девушкой.

– Так я и знал! Что за девушка? Чего смешного-то?

– Ничего. – Фрейзер все смеялся. – Просто... эта девушка...

– Ну? Чего она?

– Ох, Пирс! – Фрейзер отер губы и постарался унять веселье. – Это твоя сестра.

Дункан похолодел.

– Какая сестра? – Он вытаращился на Фрейзера. – Чего ты несешь? Ты про Вив?

– Да, про Вив. Мы ходили в бар. Она была невероятно мила: смеялась всем моим шуткам и на прощанье даже позволила себя поцеловать. Ей хватило совести покраснеть, когда я открыл глаза и увидел, что она украдкой смотрит на часы... Я посадил ее в автобус и отправил домой.

– Как же это?

– Ну как, пришли на остановку...

– Ты понимаешь, о чем я! Как ты с ней встретился? Зачем? В смысле, повел ее гулять и...

Фрейзер опять засмеялся. Но уже иначе. Как-то грустно и смущенно. Ладонью прикрыл рот.

Через секунду засмеялся и Дункан. Сдержаться не мог. Он сам не понимал, почему и над кем смеется – над Фрейзером, собой, Вив, мистером Манди или над всеми сразу. Вот так почти минуту они стояли по разные стороны подоконника: красные, из глаз текли слезы, оба руками зажимали рты, безуспешно пытаясь подавить смех и фырканье.

Потом Фрейзер немного успокоился. Глянул через плечо и прошептал:

– Ладно. Наверное, она уже ушла. Залезай, ради бога! Пока нас не увидел полицейский или еще кто!

Он оттянул маскировочную штору, чтобы Дункан забрался в комнату.

*

– А, мисс Лэнгриш! – сказал мистер Леонард, приоткрыв свою дверь.

Кей подскочила. По темной лестнице она поднималась тихо, но, видимо, ее выдали скрипучие ступеньки. Значит, мистер Леонард в одиночестве сидел в приемной и, пребывая в ночном бдении, воссылал молитвы. Он был без пиджака, в рубашке с завернутыми манжетами. На площадку падал странный свет его синей лампы, которой он пользовался в заочных исцелениях.

Мистер Леонард стоял в дверях, лицо его пряталось в тени.

– Сегодня я думал о вас, мисс Лэнгриш, – негромко сказал он. – Как поживаете?

Кей ответила, что поживает хорошо.

– Наверное, провели приятный вечер? – Мистер Леонард наклонил голову и добавил: – Навещали старых друзей?

– Ходила в кино, – поспешно сказала Кей.

Мистер Леонард этак глубокомысленно покивал.

– Да-да, в кино. Прелюбопытное заведение, скажу я вам. Весьма поучительное... Когда в следующий раз пойдете в кино, мисс Лэнгриш, попробуйте кое-что сделать. Просто обернитесь и посмотрите через плечо. Что вы увидите? Множество лиц, освещенных беспокойным мерцающим светом скоротечного. В распахнутых глазах застыли благоговение, ужас или похоть. Вот так, знаете ли, фикции и грезы продают неразвитую душу в рабство материальному...

Тихий ровный голос подчинял. Кей молчала; мистер Леонард подошел и мягко взял ее за руку.

– Думаю, вы одна из тех душ, мисс Лэнгриш. Взыскуете, но пребываете в рабстве. Ибо глаза ваши опущены долу и не видят ничего, кроме праха. Поднимите взор, моя дорогая. Научитесь не зреть тлена.

Казалось, мягкие пальцы держат нежно, однако потребовалось легкое усилие, чтобы выдернуть руку.

– Ладно, – сказала Кей. – Я... Спасибо, мистер Леонард.

Сиплый голос звучал неуверенно и ей самой казался абсолютно чужим и нелепым. Кей отстранилась и неуклюже поднялась по лестнице; повозилась с замком, открыла дверь и вошла к себе.

Дождавшись, когда внизу щелкнет дверь мистера Леонарда, она, не зажигая света, прошла к креслу. Нога отфутболила нечто, зашуршавшее по сбитому половику, – оставленная на полу развернутая газета. На подлокотнике кресла стояли грязная тарелка и старый оловянный противень, полный пепла и окурков. На веревке у камина сохли выстиранные рубашка и воротнички, в сумраке серевшие, точно калька.

Кей сидела не шевелясь; потом достала из кармана кольцо. На ощупь оно казалось массивным и великоватым для исхудавшего пальца. Когда на улице Вив его отдала, оно еще хранило тепло ее руки. В кинотеатре Кей невидяще смотрела на буйную дерганую пантомиму, что разыгрывалась на экране, и крутила в руках золотой ободок, кончиками пальцев ощущая все его царапины и вмятинки... Наконец это стало невыносимо; она неловко сунула кольцо в карман и, спотыкаясь о ноги зрителей, поспешно вышла в фойе и оттуда на улицу.

Потом все ходила. Дошла до Оксфорд-стрит, затем до Рэтбоун-Плейс и Блумсбери, неугомонно чего-то ища, как и предполагал мистер Леонард. Решила вернуться на катер Микки и уже добралась до Паддингтона, но раздумала. Какой смысл? Зашла в пивную и пропустила пару стопок виски. Угостила какую-то блондиночку, стало чуть легче.

После устало побрела домой на Лавендер-Хилл. Сейчас она чувствовала себя выжатой. Кей снова вертела кольцо; невесомое, оно будто оттягивало руку. Вяло поискав взглядом, куда бы положить, она бросила его в противень с окурками.

Светясь из пепла, кольцо все равно притягивало глаз; чуть погодя Кей выудила его из окурков и обтерла. Надела на худой палец и сжала кулак, чтобы не соскользнуло.