Ночной фотограф

Проехав пару кварталов, я попадаю в цивилизацию и вздыхаю облегчённо, словно проснулся после тяжёлого потного сна.

Телефон кричит мне «дынь-дынь, возьми трубку». Идиотский рингтон, но сменить лень да и бесполезно, так как любой рингтон идиотский, поставь ты песню, паровозный гудок или капание воды, он всё равно будет раздражать окружающих, и все будут пытаться незаметно посмотреть, у кого это так по-дурацки звонит телефон.

– Привет, у меня хорошие новости. Есть работёнка для журнала «Вокс». Представляешь?!!!

Звонит мой агент Кирилл. Агентом я называю его потому, что эта хитрая задница подкидывает мне работу с приятной регулярностью. У него связи везде, что касается шоу-бизнеса. Он всегда знает последние сплетни, а главное, в курсе всего, какие предстоят мероприятия, и держит руку на пульсе. Презентации, вечеринки бомонда, гастроли, новые звёздные проекты – Кирилл знает обо всём и срывает на этом копейку. Как именно, не скажу, хоть пытайте. Потому, что не знаю. Хотя, например, в моём случае, я плачу ему за каждую подогнанную мне работу десять процентов от заработка, но это была моя идея. Он даже отказывался сначала. Ну, да бог с ним, его работа – это его работа. Кто на что учился.

– Что ты сказал? – переспрашиваю я. – Для «Вокса»? Ты поплатишься за такие шутки!!

– Клянусь. Они делают заказной репортаж у нас в городе, и они хотят поработать с местными профессионалами. Ну, я и посоветовал им нашу знаменитость, показал им твой сайт и они сразу согласились.

– Круто! Приезжай сегодня на ужин, обсудим.

– Прости, старик, ты же знаешь – у меня расписание на три месяца вперёд. Хочешь, я внесу туда ужин с тобой? Давай на весну. На конец мая, – он ржёт в трубку. – Я тебе скину номер телефона их корреспондента, он завтра прилетает, останавливается в «Киевской». Зовут Михаил, я его пару раз встречал в тусовках, неплохой парень, вы сработаетесь. Всё обсудите: насчёт бабла, авторских прав и прочее. Это твой шанс, братан. Дерзай.

– Я тебя люблю, – говорю я. – Но если это шутка, ты будешь гореть в аду.

– Всё, меня фрицы ждут, до встречи. Ленке привет.

– Передам. Пока.

Чтобы переварить эту новость, мне пришлось остановить машину. Кутаясь в воротник курки, я добрёл до киоска и заказал себе кофе. Обожаю дешёвый растворимый кофе из стиков, залитый кипятком в пластиковом стаканчике. В нём есть что-то декадентское. Он действительно вкуснее и ароматнее всяких эспрессо, лаваццо, капучино, американо. Наверное, потому, что пьёшь его не в уютном кафе, а на улице, примостившись на пеньке или парапете под ветром, дождём или снегом. Он вместе с тобой переносит непогоду, вы становитесь близкими друг другу, как два одиноких попутчика.

Работа с «Вокс» давала мне множество бонусов. Во-первых, они платят не то, что эти бульварные газетёнки. Это действительно богатое международное издание, прожектор гламура и богатого образа жизни, и они не жалеют денег на поддержание имиджа. Во-вторых, засветившись там, я сразу поднимаю свой статус на несколько ступенек. И, в-третьих, возможность дальнейшего сотрудничества – довольно радужная перспектива.

Только неясно одно, почему я? Гламур – не мой формат, не то что не мой, а даже совсем наоборот. Полная противоположность. Мой формат – фекалии жизни, территория ночи, грязи, смерти, боли, уродства и абсурда. Странно, тем более, если они видели мои работы на сайте. Ну, ломать голову – не моё любимое занятие. Я допил кофе, долго искал урну, чтобы выбросить стаканчик, и в итоге швырнул его на тротуар. Чисто не там, где не сорят, а там, где стоят урны.

Отпраздновать это событие я отправился к Ленке. Ленка – моя младшая сестра. Когда мне исполнилось двадцать лет, а ей тринадцать, умерла наша мама. Врачи так и не определились с диагнозом, а в итоге – с заключением. Сказали, в организм поступает желчь, но вот почему, никто так и не смог определить. Остались мы с Ленкой одни. Отец бросил нас, сбежал с одним чемоданом и исчез из нашей жизни. Мать тянула, как могла, а теперь мы совсем стали сиротами. Я перевёлся на заочный. Опеку оформили быстро и без головной боли. Вообще, Ленка – единственный любимый мною человек. То светлое, что ещё осталось в моей мрачной жизни.

Лифт не работает, подниматься мне всего лишь на шестой этаж, и я пошёл пешком, читая граффити на стенах.