Ночной извозчик

Бузий совсем потерял голову и, вырвавшись из цепких рук препаратора, кинулся к Фандору, который лежал все так же неподвижно и переводил дыхание только тогда, когда на него не смотрели.

— Скорей! — крикнул он журналисту. — Скорей! Бежим! Слышите, господин Фандор… Он с ума сошел! Вот-вот нас укокошит! Живо, живо! Не валяйте дурака, пошли, пошли, господин Фандор, вы и так уже много чего разузнали!

Бузий, конечно, был уверен, что Фандор послушает его и перестанет прикидываться мертвецом. Но это только доказывало, что он не знал, насколько отважен этот молодой человек, насколько он тверд духом. Что бы там ни твердил ему бродяга, приятель Жюва по-прежнему сохранял полную неподвижность.

Между тем Доминик Юссон приволок крепкий канат и с пеной на губах кинулся на Бузия, заливаясь безумным смехом.

— Ага, Бузий! Ты у меня увидишь! Ты увидишь!

Но Бузий вовсе не хотел что-либо увидеть. Он был донельзя испуган молчанием Фандора, но еще больше пугали его недвусмысленные намерения Доминика Юссона, который готовил ему чудовищную пытку.

— А, черт с вами обоими! — заорал Бузий. — Разбирайтесь меж собой, как сумеете! — И, отпрыгнув с обезьяньей ловкостью на другой конец мастерской, он без дальнейших проволочек удрал, покинув и Доминика Юссона, одержимого неистовым приступом безумия, и Фандора, неподвижно лежащего в тачке, как настоящий мертвец!

Глава 23 ЧАС УЖАСА

Итак, Бузий убежал.

Доминик Юссон и не думал преследовать бродягу, улизнувшего со свойственной ему ловкостью, — напротив, он, видимо, был обрадован таким оборотом событий. По крайней мере, об этом говорило его повеселевшее лицо и раскаты смеха, с которыми он прыгал по мастерской при тусклом свете лампы, налетая на запачканные кровью мраморные столы и разбрасывая по сторонам, в какой-то неистовой пляске груды костей, собранные по углам, и скелеты, подвешенные к стенам.

По-видимому, несчастный препаратор медицинского института внезапно потерял рассудок. Этот сумрачный, молчаливый человек, на которого все посматривали с отвращением и страхом, находился теперь в состоянии болезненного возбуждения.

— Ага! Ага! — кричал он. — Бузий ушел не солоно хлебавши! испугался, небось… Да как не испугаться! Хе-хе! Хе-хе! Я бы сунул его в котел, пусть варится у меня с остальными, пока косточки не побелеют, не станут вот такими же хорошенькими, как эти… Тридцать франков Бузий хотел с меня содрать и ни единого су не получил! Мертвецы-то вообще ничего не стоят! Если тебе нужен мертвец, ты его можешь сам изготовить! Это и проще, и дешевле обойдется… Ого-го! Сколько же я теперь их изготовлю, мертвецов-то!

Фандор все так же неподвижно лежал на тачке, но создавшееся положение начинало его тревожить. Бузий убежал — конечно, помощи от него было бы немного, но все-таки лучше бы он остался здесь: теперь Фандору предстояло в одиночку расхлебывать опасные последствия приступа бешенства Доминика Юссона.

Ну и страшный же это субъект!

Фандор по-прежнему не шевелился — сейчас ему вовсе не хотелось, чтобы Доминик Юссон разгадал хитрую уловку, благодаря которой он сюда проник, — но в то же время он исподтишка подглядывал, как мечется этот человек, внезапно охваченный болезненным неистовством. Кто же он все-таки, этот зловещий торговец сомнительным товаром? Какими темными делами зарабатывает он на жизнь? И как надо с ним держаться? А главное — как сбежать отсюда, не подставив себя под удар и не привлекая внимания соседей, что также было бы весьма опасно?

Фандор уже подумывал о том, не слишком ли далеко завлекли его любовь к приключениям и свойственная ему отвага, заставившие его уговорить Бузия привезти его сюда на тачке в качестве мертвеца.

«Экая досада! — думал журналист, с трудом удерживаясь от того, чтобы не чихнуть, и еле-еле сохранял на лице гримасу утопленника, — экая досада, что я не решился поделиться моими планами с дорогим моим Жювом, — уж он-то наверняка увязался бы за мной и, может быть, сумел бы сделать интересные выводы из сегодняшнего посещения?..»

А собственно говоря, зачем Фандор заставил Бузия привезти его к Доминику Юссону?

Журналист уже много раз в своей жизни проявлял мудрость суждений и удивительную удачливость в предпринимаемых им хитроумных затеях, и на этот раз он вовсе не полагался на волю случая.

Когда они с Жювом выбрались вчера ночью из Сены и направились к вокзалу Жавель, чтобы спрятаться там от холодного ветра, пронизывавшего липнувшую к телу мокрую одежду, они оба пришли к выводу, что пережитая ими ночь подарила им немало интересных сведений, но отнюдь не внесла ясности в тайны, разгадку которых они так страстно искали.

— Надо найти ответ на два или даже три вопроса, — сказал Фандор. — Как вы думаете, Жюв?

— Что ты имеешь в виду?

— Вот что: во-первых, надо разузнать, что сталось с дочерью Фантомаса; во-вторых, надо точнейшим образом установить личность этого водолаза, с которым мы только что сражались.

— И узнать, удалось ли ему спастись?