Ночной кастинг

— Ты меня невнимательно слушаешь? — с упрёком поинтересовалась Элис. — Я только что сказала, что этот недостаток проходит с…

— Я не могу ждать! — выпалила Арина. — У меня день рождения в июне! То есть ждать почти год! К этому времени фильм уже снимут.

— Этот снимут, зато другой запустят.

— Не вариант. Мне надо попасть в Рим!

— И подделать документы, прибавив себе год?

— Нет. Проблема на этой стороне. Меня не выпустят без разрешения родителей и так далее, там много всяких препятствий. А родаки мне ни за что разрешения не дадут!

— И-и?..

Арина некоторое время молчала, а потом, коротко глянув на подругу, решилась:

— Тетя Марго пообещала переправить меня за границу нелегально.

— Что-о-о-о? — Брови Эли от удивления уползли на самый верх лба.

— Риска никакого. Она мне всё подробно объяснила. А ты меня подстрахуешь. Я, как окажусь в Риме, с тобой свяжусь обязательно.

— Риша! — Теперь уже Элис взяла подругу за руку. — Милая ты, наивная девочка. Ну разве можно быть такой доверчивой? Ты сама-то себя послушай, какую ты ахинею несёшь! Какой Рим? Какой Тарантино? Какой выезд контрабандой? Ты ещё ребёнок!

— Режиссёр — не Тарантино!

— Что?

— Я говорю…

— Не важно. Не важно, кто режиссёр. Важно, что ты глупая глупышка!

Арина насупилась, высвободила руку и, подхватив кружку, сделала нервный глоток.

— И что это там за Марго такая, которая походя провоцирует несовершеннолетнюю на какие-то там выкрутасы? Вот сейчас мы с тобой вертикализируемся и нанесём ей визит, пусть она мне в глаза выложит то, что тебе предлагает.

— Чего мы сделаем? — тихо-тихо проговорила Арина.

— Уберём тени с плетени! И напялим колпак с нюансом кое-кому на безмозглую голову!

Глава 7 Мистификация

— Алло…

— Алло, алло, вы меня слышите? — Голос в трубке определённо принадлежал женщине, причём женщине крайне взволнованной.

— Слышу… Слушаю.

— Вы же та самая девушка, что помогла Арише отбиться тогда от бандита? Это её мама!

Элис сразу вспомнила невзрачную женщину, что вместе с таким же невзрачным мужчиной приняли ночью свою загулявшую дочь после жуткого нападения. Разумеется, будущие подруги не стали тогда вдаваться в подробности, объяснив абсолютно деморализованное состояние Арины относительно невинным приставанием хулигана. Эля тогда ещё подумала, как же странно случается: у таких, в общем-то, совершенно непримечательных родителей выросла такая впечатляюще красивая дочь.

— Да, — сказала Эля в трубку.

— Вы не знаете, где Арина? — Мама девочки была явно не в себе, она словно задыхалась.

— Что случилось? — Эля тоже внутренне напряглась, предчувствуя неладное.

— Значит, не знаете… — обречённо проговорили на том конце трубки.

— А разве она не у Люси в?.. — И Элис назвала один из южных городов.

— Не всё так просто. — В словах Арининой мамы проскользнуло отчаяние. — Элис, вас ведь так зовут? Не могли бы вы, я вас очень прошу, подойти к нам домой?

— Но…

— Я всё понимаю, но по телефону всего не расскажешь. Я в полной растерянности и не знаю, что делать. Слава, муж, он только вечером сможет. А я тут… одна. Я очень вас прошу!

— Хорошо, хорошо. Я помню ваш дом. Когда мне подъехать?

— Лучше всего прямо сейчас! Я понимаю, что у вас работа и дела, но я с ума сойду, если… Пожалуйста!

— Да не переживайте вы так. Уверена, всё образуется. Я выезжаю.

— Буду ждать!

Элис нажала на отбой, завела взор к потолку и, беззвучно шевеля губами, пробормотала несколько непечатных, но вполне себе соответствующих её состоянию слов.

Мама Арины, Наталья Александровна, действительно внешне не производила исключительного впечатления. Невысокая, худощавая, со светло-русыми, словно бы не расчёсанными волосами. Тёмный домашне-бытовой наряд, лицо с неправильными, угловатыми чертами. Синеватые круги под глазами, видимо, Наталья Александровна недавно плакала.

Элис без труда отыскала дом родителей своей новой подруги. Пусть известные приключения произошли ночью, но и при ярком солнечном свете ничего вокруг не изменилось: тот же небольшой неказистый частный домик, выглядевший стандартно-обыкновенно, словно бы под стать своим хозяевам.

Наталья Александровна провела гостью в зал, усадила за круглый стол, сама устроилась напротив. Некоторое время она смотрела на Элю мутноватым взглядом блёкло-зелёных глаз, а потом начала говорить. Рассказывать. Она говорила долго, иногда путано, но общую нить держала. Ей определённо требовалось выговориться.

Если отбросить всю многочисленную лирику, можно было резюмировать следующее.