Ночной хищник

— Это память о Ялте. Море штормило, на стоянке катеров садились до Симеиза, подвернула ногу на трапе — и о поручень… А смеюсь, не знаю почему. Просто хорошее настроение.

— И прекрасно. И Ялта — прекрасно… И стоянка катеров. Стоянка. Стоянка-обманка… — Он еще посидел с отсутствующим видом, глядя в одну точку, отпил из бокала и, словно вернувшись, попросил: — Извините меня, бога ради… Забыл, что надо позвонить в гостиницу, я сейчас.

В маленьком закутке метрдотель пил чай, увидев вошедшего, отставил стакан:

— Что-нибудь не так? Я распорядился…

— Все прекрасно, мерси. Но мне срочно надо выдать звонок.

— Прошу…

Отхлебывая чай, косился уважительно, а клиент говорил, не ожидая ответов, и это тоже действовало.

— Сева? Нужен транспорт через полчаса, к ресторану «Центральный». Оставь машину у входа, ключи в ящике щитка… Есть интересный материал, как только возьму интервью, поставлю в известность! Все! — Трубка брякнула о рычаг. — Благодарю, вы очень любезны.

— Ну что вы, — приподнялся со стаканом метрдотель. — Такая малость, знаете…

Русанова ждала, повернувшись к окну. Садясь на место, Шувалов смотрел на женщину.

— Что-нибудь произошло? — не выдержала она. — Или… Мы не будем есть? У меня аппетит не пропал.

— У меня тоже. Просто, как бы ни кончился этот аукцион, я рад, что попал на него и познакомился с вами.

— И я. — Они продолжали сидеть, не притрагиваясь к приборам. Елена Андреевна проговорила задумчиво: — Открытие у нас послезавтра, тогда суетня и начнется! Приходите к нам завтра, Виктор… В шесть я освобожусь, а часов в восемь мы будем ждать.

— Спасибо, Лена. Я приду обязательно.

Официантка принесла запотевшие бутылки, откупорила, разлила воду. Отойдя к служебному столику, сказала подружке со вздохом:

— Минеральную пьют, а глядят друг на друга, будто шампанского напились. Бывает же любовь у людей!

Кабинет Леонида Петровича Васина был не роскошен, но уютен, на столе поводил тупым рыльцем вентилятор. Влево-вправо, влево-вправо…

— Нет, нет и нет! — запальчиво кричал в телефонную трубку хозяин кабинета. — Я не могу этого отменить… Вот так и раздавайте программы… Да, с упоминанием о кунице, ничего не вычеркивать. Слушайте! Раз руководство объявило, что будет, значит, она будет. Что ж, согласовывайте, если хотите, а мое мнение вам известно…

Бросив трубку, закурил, полистав еженедельник, крикнул:

— Люся! Ты здесь?

— Иду, Леонид Петрович…

Вошедшая девушка явно копировала манекенщиц или готовилась к этому амплуа.

— Я просил Барковым позвонить… Просил спросить, что нужно, чем могу помочь. Звонила?

— Уж лучше бы нет! У жены голос замогильный, только «да», «не знаю», и все. А в финотделе говорят, что у них на чужое имя две дачи были: одна в Крыму, а другая где-то под Ригой.

— Делать им нечего, в твоем финотделе! Одни болтушки собрались. У нас нескафэ остался?

— Только индийский, сейчас заварю.

— Сделай милость… И еще одно: на работу надо ходить в юбках… — Васин поискал определение, — менее ошеломительных, что ли! А у тебя фиговый листок.

— Вы бы посмотрели, какую одна датчанка носит, — обиженно скривилась Люся и показала: — Вот!

— Будешь датчанкой, тогда приходи — я первый ахну от восхищения… Неси кофе.

Когда Люся выходила в соседнюю комнату, туда уже вошли переводчица вместе с высоким поджарым мужчиной.

— Леонид Петрович у себя?

— У себя… К вам гости, Леонид Петрович! — крикнула Люся.

Васин встал навстречу, после рукопожатий иностранец произнес длинную фразу, выжидательно посмотрел на переводчицу.

— Господин Эдстрём в восторге от ваших проспектов промысловой пушнины… Он хотел бы получить необходимое количество экземпляров для распространения в Швеции.

— Я рад высокой оценке нашей скромной деятельности, — улыбнулся Васин. — Но сегодня не могу выполнить пожелание господина Эдстрёма. И завтра… Лучше это сделать через два дня.

Переводчица перевела, и швед сразу ответил тирадой:

— Но послезавтра открытие, день хлопотливый… Господин Васин не забыл об этом? После открытия тоже будет много хлопот.

— Господин Васин обычно все помнит, — кивнул Леонид Петрович. — Открытие еще не торги, у нас будет время встретиться.

Респектабельный посетитель осклабился, выговаривая нечто.

— Господин Эдстрём благодарит заранее… Он просит извинить, если отнял время.

— Ну что вы, рады быть полезными общему делу. Всего доброго! — Васин выждал несколько, уселся в кресло. — Люся, ушли они?

— Ушли, — девушка отсыпала в чашки из баночки. — Я забыла сказать, — громко сообщила она в сторону кабинета, — с обеда пришла, а у вас приятель сидел… Симпатичный такой, вежливый! Из Москвы.

— Шувалов? — Леонид Петрович держал в руке фломастер, и быстро вывел на листе перед собой знак вопроса. — Он ничего не просил передать?

— Ничего, — Люся разлила кипяток, подхватила подносик, появилась в дверях. И больше несла себя, нежели кофе. — И я с вами выпью, можно?

Под вечер от теплой воды вздымался туман, покачиваясь на мелкой волне, близко поставленные катера и яхты терлись бортами.

Сидя на днище вытащенного на берег ялика, седоусый сторож дымил самокруткой, поджидая идущего к нему Шувалова.