Ночной корабль: Стихотворения и письма

Не басня, не песня,
Не греза дразнящая, –
Красная Пресня,
Вполне настоящая!
Нет чуда чудеснее
Чем, утром туманным,
Вся Красная Пресня
В башмаке деревянном.
На мачте, как в кресле,
Юнга вихрастый.
Такое не часто
Приснится зимою Неве.
Он машет флажками пестрыми,
Вещает Петрову острову:
– Сенсация!!! Кража в Москве!!!
Не стало
Большого квартала.
Красная Пресня пропала!

На Петровском Острове – форт

С отставным капитаном в клетке,
Адмиралу подсунул черт
Низкопробные сигаретки.
Единственный толк от них –
В носовой платок чих да чих.
Рассуждает он сам с собой:
– То ль крапива, то ль зверобой?..
Адмиралом в отставке быть
Я привык. Но нельзя мне слыть
Отставным, черт возьми, поэтом
Перед фортом и целым светом,
Для себя имузы обузой…
Да и что поделаешь с музой,
Коль она, зверобой куря,
Здесь торчит совершеннозря!
Ведь у нас сейчас не стихи,
А хроническое «апчхи».

Отворчав, посмотрел в окошко.

На Неве замелькала мошка…
Или плошка?.. Или скорлупка?..
(Стало зренье, под старость, хрупко)…
– Боже мой, да ведь это шлюпка!
Чуть подальше – никак башмак,
Вроде шхуны… С юнгой на мачте…
Выгружаются красные пачки…
Не пришел ли сюда табак?!

Муза, не ленись, очнись,

Погляди не вниз, а ввысь,
С улыбкой на личике:
На сугробном берегу,
На снегу, на снегу,
Кирпичи-кирпичики.

Перед фортом гололед,

А башмак сейчас уйдет
Налегке, налегке,
На серебряном коньке,
Вспять, –
опять к Москве-реке.

Это юнга и вьюга играли.

Будут реки, моря, океаны,
Авантюры и новые страны…
Не вернете вы юнгу-пирата.
Он забудет о том, что когда-то
Старый форт померещился где-то,
Что дымилась в окне сигарета.
И сидел, пригорюнясь, на лавке
Боевой адмирал в отставке.

88.

1978. Ленинград

Число не помню, какое-то «мартобря»

Дорогая моя Львица!

1) Курю.

2) Сегодня пила водку.

3) Хохочу.

4) Завтра позволено встать и гулять по комнате, потом постепенно вылезать в коридор, бродить и, в первую голову, – подходить к телефону. При условии – надевать теплые колготки и несколько теплых шкур.

Катаюсь я в постели, как сыр в масле, ухаживают невероятно. Островская похитила из столовой для меня перцу и горчицы, – вареная морковь и кисельки надоели невероятно! Будь что будет, но боевой адмирал не может и не должен быть мокрой курицей. Кажется, я живу, специально для того, чтобы доставлять удовольствие микробам.

Вот, вкратце, и все.

Целую крепко, пишите, помните, сколько радости мне приносят Ваши письма!

Ваша Вега

89.

8 июля 1979

Дорогая Светлана,