Я шла под вечер, как всегда иду,Не узнавая улиц и не помня,Кто я сама… В привычном мне бредуСтихов, печали… Не было бездомнейДуши на свете, чем моя душа,Вне времени, пространств, воспоминаний…Так, шаг за шагом, в сумрак, не спеша,За листьями, летящими в тумане,За музыкой невысказанных строк,Чуть зазвеневших далеко-далёко…Когда на перекрестке тех дорогОгонь затеплил золотое око,И поняли глаза, что там, в окне,Есть кто-то, бесконечно близкий мне.И мертвые запели имена,И улица свое шепнула имяИ пред глазами жадными моимиРаскрыла сердце старое до дна.И как двенадцать лет тому назад,Из церкви вышел маленький аббатИ затрусил, виляя черной рясой,А в лавочке с заплаканным стекломВсё той же самой, слева, за углом,Старуха в шарфе кашляла над кассой!Как пилигрим из заповедных местДошел случайно, спутав все дороги,Я вздрогнула, узнав и дом убогий,И две ступеньки, и слепой подъезд.Но музыка безумная от нихШироким звоном многих колоколенЛетела, за стихом рождая стих,И каждый был всей улицею боленИ упоен… А наверху, звеня,Протяжно пел минорный звук огня.О, как сказать про лампочку-звезду,Про то, как память с временем боролась?Я потеряю путь и не приду,Но только бы запомнить этот голосИ впеть его в горящие слова,В моих стихов печальные разливы!Есть улица, где наши тени живы,Есть дом, где жизнь моя еще жива!1935* * *