Ночной кошмар с Николаем Сванидзе

Разумеется, Павловский не мог обойти тему «репрессий»: «В принципе Ельцин не любил людей наказывать, никого из своих личных врагов он все-таки не посадил в лагерь» Позвольте, но ведь и Сталин лично никого не сажал. А в целом, как теперь выясняется, те репрессии обрушились на потенциальную «пятую колонну». Пострадали и невинные. Но разве ельцинские реформы ради блага 10 % избранных пощадили 90 % прочих «лохов»? Разве все беды эпохи культа личности сравнимы с адом, который породил «никого не посадивший» ЕБН: 8 миллионов не родившихся и убитых реформами, десятки миллионов бомжей, беженцев, безработных, беспризорных. Армии бандитов и проституток. Рай для убийц и ворья Потерянное поколение наркоманов и алкоголиков. Голод и вымерзание северян. Геополитический крах: утрата земель, портов, флота, союзников, стратегических плацдармов, космодромов и арсеналов… Эксплуатация и рабство. Болезни и эпидемии, изжитые Советами 70 лет назад!..

Да и разве г-н Ельцин никого не сажал? Тогда как быть с «афганцами» во главе с Радченко, которых ни за что 4 года терзали в пыточных застенках? Разумеется, Ельцин не сам отдавал приказ мучить инвалидов-героев. Но ведь, повторимся, и Сталин не требовал: а репрессните-ка мне товарища Блюхера. Однако, согласно «двойному стандарту», на Сталина навешали собак за все, что было при нем. А при нем, и это главное, СССР стал развитой, могучей, благополучной экономической, космической и ядерной державой. Ельцина же, слившего в клоаку половину потенциала России, избавили от всякой ответственности за творимые им лично и при его попустительстве злодеяния (гражданскую войну, разорение страны, ликвидацию ее мощи). В доказательство — указ и.о. президента, ставящий ЕБНа выше всех смертных!

Ну а работоспособность, смелость и интеллект двух полярных деятелей нашей истории просто несопоставимы. Гений и превосходство Сталина признали даже спесивые гиганты Черчилль и Рузвельт. Ельцин же вляпался в анналы как нетрезвый дирижер, лобовой ложечник и ороситель самолетных шасси. Сталин не покинул Москву в самые критические дни гитлеровского нашествия, работал сутками, координируя деятельность колоссального механизма по имени СССР. Ельцин пробюллетенил треть правления, столько же пьянствовал. 'И всякий раз в «час пик» прятался от ответственности за больничным. Грянула война в Чечне, а у ЕБН защипало в носу перегородку! Басаев захватил в заложники город, а у царя Бориски — насморк; понимаешь. Сталин лично написал более дюжины томов. А редкие популистские пустышки Ельцина годами кропают литературные негры под дрессурой Юмашева.

В принципе, любой минус «царя» для его свиты — несомненный плюс. Павловский: «В 93-м, после октября, я был уверен, что начнется самое страшное. А то, что не началось, изменило мое отношение к Ельцину». Это ли не лицемерие: выходит, побоище в законном парламенте — не только не страшное, но и благое дело?! Далее: Ельцин «слишком высокомерен, чтобы думать о личной выгоде». А это уже логический перевертыш — превозносить и защищать человека за его высокомерие. Как-никак Господь ставил гордыню выше иных смертных грехов!

Павловский бывает и цинично откровенен: «Если назначают премьером, то проходит примерно от 7–8 до 12 недель, когда человек, который считался никем, становится человеком с президентским рейтингом». Вот тоже дорогого стоящая оценка Масхадова и Басаева: «никто из них не Че Гевара». В данном контексте обруганный буржуями Че — уже рекомендация со знаком плюс!

Подробности см.: «Аргументы и факты», № 5, 2000 г.

А как начинались и что по сей день, несмотря на всевозможные маскировочные прибамбасы, представляют все эти ток-шоу, издыхающие одно за другим, но упорно клонируемые по новой?

«Гости почитали обязанностию восхищаться псарнею Кирила Петровича. Один Дубровский молчал и хмурился… «Что же ты хмуришься, брат, — спросил его Кирила Петрович, — или псарня моя тебе не нравится?» «Нет, — отвечал он сурово, — псарня чудная, вряд людям вашим житье такое ж, как вашим собакам». Один из псарей обиделся. «Мы на свое житье, — сказал он, — благодаря Бога и барина не жалуемся, а что правда, то правда, иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку. Ему было б и сытнее и теплее». Кирила Петрович громко засмеялся при дерзком замечании своего холопа, а гости вослед за ним захохотали, хотя и чувствовали, что шутка псаря могла отнестися и к ним. Дубровский побледнел и не сказал ни слова».

А. С. Пушкин. «Дубровский»