Едва ли человек по фамилии Золотарев — еврей. Пушкин знавал четырех Золотаревых: Алексея Михайловича, Ивана Федоровича, Василия Васильевича и Матвея Алексеевича все они русские. Здесь имеется в виду последний из них помощник надзирателя по хозяйственной части Царскосельского лицея. И словом «жид» лицеист Пушкин, приглашая в гости друга, шутливо назвал человека, у которого, попросту говоря, можно пображничать, — шинкарь, что ли:
В советское время не только слово «жид», но и «еврей», и всякое негативное упоминание о евреях стали преследовать и решительно изгонять даже из произведений русских классиков.
В 1894 году Чехов записал в дневнике: «Такие писатели, как Н. Лесков и СВ. Максимов, не могут иметь у нашей критики успеха (так как наши критики почти все евреи, не знающие, чуждые русской коренной жизни, ее духа, ее форм, ее юмора, совершенно непонятного для них, и видящих в русском человеке ни больше ни меньше как скучного инородца). У петербургской публики, в большинство руководимой этими критиками, никогда не имел успеха Островский, и Гоголь уже не смешит ее» (Собр. соч. в 30 томах. Наука. 1980. Москва. Том 17, с. 224). Можно спорить с таким взглядом классика, но наши литературоведы, те же критики и издатели на протяжении долгих лет просто выбрасывали строки, что взяты в скобки и подчеркнуты.
А что на протяжении десятилетий они вытворяли с Блоком! Например, в его известном синем восьмитомнике приводится такая дневниковая запись поэта, сделанная 27 июля 1917 года: «История идет, что-то творится; а… они приспосабливаются, чтобы не творить…» Что за чушь? Кто приспосабливается? Опять вырван кусок! И сделал это литературовед Шапиро, проживший всю жизнь под красивым псевдонимом Владимир Орлов. На самом деле, у Блока так: «История идет, что-то творится (в смысле созидается. — В. Б.); а жидки — жидками: упористо и умело, неустанно нюхая воздух, они приспосабливаются, чтобы НЕ творить (то есть, так как — сами лишены творчества; творчество — вот грех для еврея)». Да ведь это точно о недавнем окружении Ельцина на все буквы алфавита от Авена до Ясина! Уж мы нагляделись за эти годы, как они, нюхая воздух, упористо и умело болтая о возрождения России, приспосабливались к тому, чтобы не созидать, а разрушать экономику, нравственность, наш образ жизни.
«Целиком и полностью можно согласиться: деятельность Троцкого, Радека, Свердлова, Чубайса и многих других активно фашиствующих евреев не нашла до сих пор освещения в качестве деятельности именно евреев, а не национально безликих «большевиков» и членов "гражданского общества"».
Конечно, мерзавцев рождают все культуры, и многим должно быть стыдно за своих соотечественников и соплеменников, но в жизни многокультурного общества необходимо делать обобщения, вопреки часто произносимому «не надо делать обобщений». И именно статистика позволяет делать обобщения такого рода, не оскорбляя никого лично по признаку его происхождения.
С другой стороны, именно по причине возможности такого рода обобщений картины Левитана висят в Русском музее и
Третьяковке, люди слушают и поют песни Френкеля, Тухма-нова, Розенбаума, истребители МиГ, созданные при участии Гуревича, десятилетиями защищали небо Родины, и подавляющее большинство нееврейского населения России никогда не высказывало упреков в том, что названные здесь и многие не названные труженики — евреи по происхождению.
— Как?! — закричат мои «оппоненты». — Этот ужасный Буровский забыл о такой важной вещи — о погромах! Сразу видно, что антисемит!!!
Итак, о погромах… Классическая байка — что погромы организовывало «белое стадо горилл», а красные — друзья евреев и законности, они вырывали евреев из рук смерти. Так повествует и Н. Островский в «Как закалялась сталь», а современный Мелихов в «Исповеди еврея» взволнованно рассказывает, как злые беляки рубили евреев на части и сжигали их живьем, а вот красные наводили порядок и изучали чужие бесчинства. Такова официальная советская точка зрения, и она предельно далека от истины.
Для полной ясности сообщаю: еврейские погромы устраивали ВСЕ силы, участвовавшие в Гражданской войне 1917–1922 годов. Абсолютно ВСЕ. После революции коммунисты пытались обвинить в этом сраме только одну сторону и приложили для этого немало сил.