Но точно известно, что в 1934–1936 годах во главе «центра» НКВД стояли два еврея и один русский (нарком Г. Г. Ягода и его заместители: 1-й — еврей Н. С. Агранов и 2-й — русский Г. Е. Прокофьев). В конце 1936 года впервые в истории ВЧК — ОГПУ — НКВД (о смысле этого — ниже) главой стал русский, Н. И. Ежов, Агранов остался 1-м замом, а из трех действовавших с конца 1936-го новых замов М. Д. Бермана, Л. Н. Вельского (Левина) и М. П. Фриновского — только последний не был, возможно, евреем (точных сведений о его национальности у меня нет). Далее, «Главное управление ГБ Центра» состояло к 1937 году из 10 «отделов» (охраны, оперативного, контрразведывательного, секретно-политического, особого и т. д.), и начальниками по меньшей мере 7 (!) из этих 10 отделов были евреи.
И все же вполне достоверной и полной картины национального состава НКВД пока не имеется хотя вместе с тем едва ли есть основания сомневаться, что дело обстояло тогда так же, как и в других «жизненно важных» областях.
Вадим Кожинов. «Россия. Век XX (1901–1939)»
Однако нынешние правители РФ не только не предпринимают мер против столь расистской, человеконенавистнической религии и ее глобальной агрессии, но и оказывают ей всяческое содействие. Министр В.Матвиенко, в частности, вернувшись с заграничной конференции по Холокосту, с необыкновенным возбуждением пообещала по российскому телевидению (РТР, программа Сванидзе «Зеркало» 29.1.2000) «вдалбливать» еврейскую версию войны и Холокоста в головы российским школьникам и бороться против антисемитизма. Уже подготовлены соответствующие учебники.
Михаил Назаров, «Русский вестиик», № 23,06.2003
«Если убрать большевистскую шелуху, то Сталин это настоящий, до мозга костей русский националист… Мы (американцы, англичане и французы) не играли такую большую роль в войне, которую показывают в кино. Операция «Оверлор» — капля в море в сравнении с победами СССР… Основная тяжесть войны и после открытия 2 фронта будет лежать на плечах СССР, это было ясно и после Тегеранской конференции…
Сталин в Тегеране поднял тост:
— За моего боевого друга Черчилля. За моего боевого друга Рузвельта.
Черчилль:
— За могущественного Сталина. За моего друга Рузвельта.
Рузвельт:
— За наше единство в войне и в мире.
Мнение геополитических и идеологических соперников особенно ценно с точки зрения максимального приближения к непроплаченной объективности.
Вопрос. Вернись Дягилев в Россию, что бы его ждало на Родине — Соловки?
Сванидзе. Думаю, это зависело бы от системы договоренности. Были же случаи, те, кто возвращался, умирали здесь своей смертью. Скажем, Куприна, вернувшегося незадолго до своей смерти, никто не тронул. Как известно, он уезжал с плачем. Приходил к генералу Деникину, который пользовался среди русской эмиграции большим авторитетом как человек
порядочный, говорил, что собирается в Россию. Деникину не удалось его отговорить. Бунин тоже вернулся и умер на Родине. А Цветаевой была уготована другая судьба на Родине, она покончила с собой, а муж ее погиб, хотя и был секретным сотрудником органов. У всех, кто вернулся, был комплекс вины — пошли против народа и прочее. Они хотели искупить эту вину, они же были людьми совестливыми, но иногда эта совесть преломлялась. Так что было бы с Дягилевым, вернись он в Россию, сказать трудно. Сталинский режим был страшный и непредсказуемый. Может, он был бы в шоколаде последние месяцы своей жизни, а может, попал бы под горячую руку, и его бы убили.
Вопрос. Ну что могли бы ему поставить в вину, ведь он уехал из России за 11 лет до революции и занимался не политикой, а культурой?
Сванидзе. В вину ничего не ставили. А что могли поставить в вину Дмитрию Сергеевичу Лихачеву, о котором мы делаем одну из новых серий «Исторических хроник»? Он был совсем молоденький, ни в чем не успел провиниться, тем не менее провел несколько лет в лагерях. Не нужно было быть виноватым перед властью, чтобы не нравиться ей. Не такой, и все, слишком яркий, голова немножко выше, чем у других. Значит, нужно эту голову пригнуть или отрубить. Но время все расставляет по своим местам. К нам возвращается память о тех великих соотечественниках, которые никогда не переставали любить свою Родину.
«Трибуна», 17.08.2004
В этом куске — высший градус компетентности историка Сванидзе. Бунин умер в СССР! Вы когда-нибудь такое слышали? И где его могилка?