Ночной мир

Гостиная... Он словно встряхнулся ото сна. Между пятью молчаливыми людьми, находившимися там на расстоянии не больше пяти футов друг от друга, была такая отчужденность, словно их разделяли целые мили, каждый ушел в себя, замкнул створки раковины, оставшись наедине с собственными мыслями. И страхами.

Даже здесь.

Ба сидел, положив ногу на ногу, у противоположной стены, молча, закрыв глаза. Сильвия и Джек сидели далеко друг от друга, устремив неподвижный взгляд в нескончаемую темноту. Даже Билл и Кэрол отодвинулись на диване друг от друга, и хранили молчание.

«И еще я, – подумал он. – Отделенный от них и от своей жены и оторванный от всего остального человечества, так же как и всегда».

Расалом уже одержал победу снаружи и теперь начинает побеждать здесь.

Тут Глэкен заметил Джеффи. Мальчик стоял на коленях перед кофейным столиком, обхватив рукоятку ладонями и прижимаясь к ней, словно какая-то часть его существа знала, что то, чего он лишился, спрятана в холодном металле.

Все, чем они пожертвовали... вся их вера в него... Расалом снова вышел победителем... Как всегда.

Ярость стала закипать внутри Глэкена, словно у него в груди произошло извержение одного из долго дремавших тихоокеанских вулканов и сам он оказался в эпицентре.

Расалом побеждает... он будет смеяться последним.

Значит, опять все идет к этому? Я против него. Так было всегда.

И вдруг Глэкен понял, что он не позволит Расалому победить. И если есть хоть один шанс, пусть самый малый, он должен попробовать.

Неожиданно для себя он пересек комнату, подошел к Джеффи и мягко отстранил его от рукоятки.

– Сильвия, – сказал он спокойно. – Возьмите его и отойдите в сторону.

Сильвия оттащила Джеффи.

– Почему? Что случилось?

– Пока ничего. И, может быть, не случится. Но можно попытаться...

Глэкен в нерешительности посмотрел на рукоятку.

Ведь ты этого хочешь? -обратился он мысленно к той силе, которой служил бесконечно долго, не зная, слышит ли она его. – Хочешь, чтобы я вернулся к тебе? Ты отпустила меня, а теперь снова зовешь? Неужели нет никого, кроме меня?

Рукоятка оставалась безмолвной, она холодно поблескивала в неровном свете, мерцающем в тишине комнаты. Так и не решив для себя, кого он ненавидит больше – Расалома или силу, с которой много веков назад вступил в союз, Глэкен обхватил рукоятку своими заскорузлыми пальцами.

И тут на него нахлынули воспоминания. Да, рукоятка жива. Та сила, которая называлась Дат-тай-вао,звала его к себе. Малыши отлично справились со своей работой.

И как бы ни восставало все его существо против такого признания, рукоятка была сделана именно под его руку. Он повернулся к клинку.

– Все отойдите назад.

* * *

Что это?

Расалома снова потревожил какой-то всплеск, различимый во всеобщем хаосе, царившем наверху. Теперь уже посильнее. Будто накатила волна.

Он напряг свое сознание. Опять этот инструмент. И на этот раз он в руках самого Глэкена. Воссоединение этого человека с живым металлом – вот что нарушило его покой. Но все это не имеет значения. Маленькая неприятность, к тому же она скоро пройдет.

– Слишком поздно, Глэкен! – выкрикнул Расалом из безбрежной темноты. – Слишком поздно!

~~

– Не смотрите сюда, – предупредил Глэкен.

Но Кэрол должна была это видеть. Как только он дотронулся до рукоятки, по комнате словно пробежал заряд электричества.

Кэрол поднялась с места и отошла вместе с Биллом к дальнему концу дивана, там они встали, обнявшись, и принялись смотреть, как Глэкен надевает рукоятку на широкий конец клинка.

Что-то произойдет сейчас. Она не в силах отвернуться!

Она увидела, как старик приладился поудобнее, глубоко вздохнул и надавил сверху на рукоятку.

Свет

Свет вспыхнул такой, какого она никогда не видела и даже не представляла; словно сила всех бомб, упавших на Хиросиму и Нагасаки, взорвавшихся на атолле Бикини и на Юкка Флэтс, была собрана воедино; свет такой, как будто в рукоятке разорвалась фугасная бомба, ослепил Глэкена и озарил всю комнату. Свет одновременно жаркий и холодный, новый и древний, волнами накатывал на комнату.