Ночной нарушитель (сборник)

Другое дело – контрактники. Контрактник – это человек подготовленный. И зарплату он ныне получает такую, какую хваленые менеджеры во Владивостоке не всегда получают, обычный погранец без единой лычки на погонах имеет оклад в пятнадцать тысяч рублей (в переводе на американскую зелень – шестьсот долларов), рядовой собаковод, тот же Володя Иванов, ухаживающий за черной овчаркой, – семнадцать тысяч кар-бованцев…

Еще вчера у пограничников такие деньги получали генералы, а сегодня – рядовые солдаты. Это что-то да значит…

«Шишига» вновь остро заскрипела снегом, остановилась, в темноту выпрыгнули очередные два солдата.

Коряков покинул машину в самом трудном для здешнего служивого люда месте – на излучине реки, берег тут был опасно обрывист, если унесешься вниз, на лед, то самостоятельно уже вряд ли выберешься. На льду Суйфуна вообще может засыпать с головой и до самой весны хрен кто найдет бедолагу… Следом за Коряковым на снег выпрыгнул напарник – кряжистый, настороженно поглядывающий из-под козырька меховой шапки Лебеденко. С ним – собака Найда.

Машина на прощание мигнула рубиновыми фонарями стоп-сигналов и исчезла.

– Внимание, Лебеденко! – предупреждающе проговорил Коряков, вытянулся свечой, напрягся, превращаясь в одно большое ухо, в один, сплетенный из тысячи чувствительных волоконцев нерв, в одно болевое пятно – надо было услышать, увидеть, засечь нарушителя…

Лебеденко послушно замер. Противно посвистывал ветер, по снегу с визгливым бабьим скрипом катилась поземка, забивала твердой крупкой все щели, с верхом накрывала кусты. Где-то далеко, на той стороне реки, залаяла и тут же сконфуженно стихла собака – чего ей лаять одной? Если уж лаять, то в компании.

Неожиданно лейтенант засек звук, который не засек его подопечный – короткий сильный скрип, который обычно бывает, когда нога наступает на что-то непрочное, покрытое скользкой ледяной коркой, корка эта лопается, будто стекло. Коряков встревоженно взглянул на напарника:

– Слышал?

– Нет, – чистосердечно признался тот.

– За мной! – скомандовал лейтенант и поспешно нырнул в воющую крутящуюея черноту новогодней ночи. Лебеденко нырнул следом.

Они были сейчас как два самолета в бою, ведущий и ведомый, ведомый прикрывал ведущего, а ведущий соответственно атаковал цель, – роли у них были расписаны до запятых, детально.

– Что там было, товарищ лейтенант? – на бегу спросил Лебеденко.

– Кто-то прошел, а кто – не пойму.

– Видели нарушителя?

– Не видел, – честно проговорил лейтенант, – только слышал.

Охлест ветра запечатал ему рот, на зубах заскрипела ледяная крошка.

Пока было понятно одно: нарушитель уходит с нашей стороны на сопредельную территорию, в Китай.

1 января. Участок заставы № 12. 00 час. 09 мин.

Знакомые звали этого человека Удачливый Ли. Он жил в центре Сеула, на берету реки Ханган, каждое утро радовавшей его глаз своей морской ширью, серым искристым блеском воды, лодками, чайками, бегунами, неторопливо шаркающими кроссовками по набережной, цветными мостами – в городе каждый год строили по одному новому мосту, красили «новодел» в какой-нибудь цвет и называли мост соответственно этому цвету: Синий, Красный, Оранжевый, Белый и так далее.

Но главное было не это, главное – на берегу стояли рыбаки с длинными телескопическими удочками и таскали из воды здоровенных толстоспинных дурех-рыбин с обвисшими животами и розовыми жабрами: рыба в Сеуле была продуктом популярным и очень дорогим.

Бизнес Удачливого Ли распространялся на многие отрасли – он имел собственный художественный салон, где торговал живописью, картинами самыми разными – и европейской школы, и собственной национальной, корейской, и китайской «гохуа», и японской; имел дизайнерское бюро, успешно работавшее в разных направлениях: здесь делали эскизы интерьеров, стараясь заглядывать на два-три года вперед, рисовали обувь и одежду, утюги и пылесосы, яхты и игральные карты, рекламные плакаты и горшки для цветов – словом, не отказывались ни от какой работы. Друзья Удачливого Ли, люди так же, как и он, не бедные, завидовали ему: они таких лихих дизайнерских контор не имели.

И платил Ли своим подопечным неплохо – никто из них не жаловался, хотя Сеул – город небедный, хорошей зарплатой тут никого не удивишь.

Неудачи Ли начались после того, как он, освоив Малайзию, Сингапур и Таиланд, решил покорить очередную экзотическую страну – Россию, но что-то не рассчитал, не учел, что-то просто упустил, и дело его, вместо того чтобы плавно катиться в гору, с грохотом покатилось вниз, загромыхало так, что он решил спрыгнуть с подножки поезда.

Он свернул бизнес, передал его, как считал сам, в надежные руки, думал – выручит деньги, вернет после продажи потерянное, но «верный товарищ», заполучивший этот бизнес, стал кормить Удачливого Ли обещаниями, «завтраками» и «обедами»: «Давай вернемся к этому разговору завтра», «Давай созвонимся к обеду, к этому времени что-то прояснится и, вполне возможно, поступят деньги…» Вот так и катились день за днем – денег не было, были только одни обещания, да «завтраки».