Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Убийца, чье сердце билось, как у бегуна, с выступившим на лбу по́том, подошел к освещенному окну и увидел Винсента Заззара, спящего на клетчатой кушетке. Работал телевизор. Перед диваном стоял круглый стол из черного стекла, на нем – растение с ярко-красными цветками. Мистер Заззара явно задремал при просмотре телевизора. Винсент Заззара, веселый и общительный бухгалтер на пенсии, ныне был владельцем двух пиццерий.

Убийца пошел на задний двор, стараясь ни на что не наткнуться. На полпути заглянул во второе окно и увидел, что в постели крепко спит 44-летняя Максин. При виде женщины он сексуально возбудился. Он пошел дальше и попытался снять сетки, но не смог – все окна были закрыты и заперты.

Он прошел дальше во двор, повернулся и внимательно осмотрел задний фасад дома, увидел небольшое окно в юго-восточном углу, расположенное выше остальных. Он подошел к нему, но оно было слишком высоко, чтобы дотянуться и снять сетку, а под рукой у него ничего не было. Он вернулся во двор, ища, на что встать. Заметив пустую пластмассовую канистру, поставил ее под окно, взобрался на нее, протянул руку и снял сетку. Затем он распахнул окно, подтянулся и попал в небольшую комнату со стиральной машиной и сушилкой. Он нагнулся, развязал шнурки и снял обувь. В носках он пошел по направлению к ничего не подозревающему, крепко спящему Винсенту Заззаре, доставая из-за пояса револьвер 22-го калибра.

Добравшись до передней части дома, он поднял револьвер и, держа его в боевом положении, устремился в комнату спящего Заззара. Он тщательно прицелился и выстрелил ему в левую часть головы, чуть выше уха. В состоянии шока, истекающий кровью, Заззара попытался встать и схватить злоумышленника за ствол револьвера, но пуля малого калибра зигзагом прошла сквозь мозг, порвав сонную артерию, и он утратил способность двигаться. Его умирающее сердце продолжало биться, из раны струей хлынула кровь, забрызгав стену в метре от него.

При звуке выстрела Максин Заззара, вздрогнув, проснулась, и, когда убийца ворвался в комнату и направил на нее ствол, ее глаза были широко открыты. Она закричала. Он ударил ее и произнес:

– Заткнись, сука! И не смотри на меня! Где деньги? Где украшения?

Максин потребовала, чтобы он ушел.

Он избил ее, повторяя: «Не смотри на меня», заставил лечь на живот и связал руки галстуком, взятым из соседнего шкафа. Он заткнул ей рот, отключил телефоны, и принялся лихорадочно обыскивать спальню – открывать шкафы и ящики в поисках ценностей – бриллиантов, золота, наличных.

Максин Заззара знала, что под кроватью лежит дробовик, муж купил его в прошлом году после ограбления, и говорил, что если грабитель вернется, Винсент разнесет его на куски.

Она была женщиной с сильной волей, адвокатом, и не робкого десятка. Для самообороны она носила в сумочке автоматический пистолет 45-го калибра. По хриплому дыханию мужа она поняла, что он умирает, и знала, что ее ждет то же самое, когда убийца закончит поиски ценностей. Максин не собиралась сдаваться. До 45-го калибра ей было не достать, но не до ружья под кроватью. Она изо всех сил пыталась развязать связывающие запястья узлы. Убийца занимался обыском, складывая все приглянувшееся в наволочку. Так стремившийся добраться до женщины, он настолько увлекся поисками, что не увидел, как Максин освободила руки, быстро скатилась с кровати и потянулась за тяжелым вороненым дробовиком.

Максин Заззара была женщиной религиозной. Она бесплатно вела бухгалтерию в баптистской церкви Тринити в Дауни и пела в церковном хоре. Однако у нее не возникло тени сомнения в своей правоте. Она вынула дробовик, встала и направила его на обливавшегося потом мужчину в черном, разбрасывавшего их пожитки. Он стоял к ней спиной. Он услышал шум, обернулся и увидел, что она наставила на него крупнокалиберный дробовик.

Он уклонился влево и потянулся к револьверу в штанах.

Она нажала на курок, раздался лишь металлический щелчок. Дробовик был не заряжен. У него от лица отхлынула кровь. Его охватила ярость. Максин не знала, что Винсент вынул патроны из дробовика, потому что в выходные к ним приходили внуки.

– Сука! Дрянь! – сказал он, поднял пистолет 22-го калибра, выстрелил в нее три раза, и она упала.

Он бил ее, пинал, хлестал, в ярости от того, что она выразила неповиновение – хотела его убить. Он метнулся на кухню, нашел острый десятидюймовый разделочный нож, уложил ее тело на кровать, задрал пурпурную ночную рубашку и попытался вырезать ей сердце. Но не пробился сквозь грудную клетку и оставил разрезы в виде зияющего перевернутого креста, над и под левой грудью.

Он остановил выбор на ее глазах, так он хотел заполучить частичку ее души. Быстро, но осторожно, он отрезал ей веки, вынул оба глаза и, смеясь, положил их в найденную тут же маленькую шкатулку для драгоценностей.

Потом он ударил ее ножом в живот, в горло и лобок.