Ночной Охотник

Старец-висельник откинулся в кресле-качалке, дряблые веки опустились. Голос приобрел зловещие нотки.

— Битвы Древних достигли своего пика. И в один из дней тысячи разных сражений слились в одну Войну, и ей было предначертано изменить все. По жестокости и размаху ей не было равных. От оружия Древних кипели океаны, горела земля, а небеса, не выдержав жара, плавились и стекали, как воск, на земную твердь. Но Предтечам, уже поголовно одержимым демонами смерти, даже этого показалось мало. В свирепом горниле войны они выковали новое оружие, затем еще мощнее, и еще, пока, наконец, они не уничтожили все на свете. И всех, включая самих себя. Память о том, отчего начались войны, чем жили Древние и о чем грезили, была уничтожена навсегда… однако это было лишь началом. Оружие и страшные воины-големы ушедших цивилизаций сохранились даже в те лютые времена. И они продолжали воевать. Во время, когда сама земная твердь трескалась до самого ядра, а с неба ничего, кроме смерти, не лилось, исполины Предтеч продолжали драться. Они скитались по мертвому миру, размешивая сапогами разогретую до жидкого состояния землю, а, увидев врага, сходились насмерть! Их битвы разрывали саму ткань бытия, и только чудо спасло Мироздание от окончательной гибели. Титаны истребили все и вся, они погасили звезды, и умерли вместе с их светом…

Так завершилась эпоха Безвластия и Звенящей пустоты.

Старец-висельник устало потер мешки под глазами. Взор его блуждал, а голос стал отрешенным.

— Понадобились тысячи эпох, чтобы почва вновь обрела твердость, чтобы воздух остыл, а ядовитый пепел смыло дождями. Еще больше времени ушло на то, чтобы первое зернышко проросло, и его стебель расколол мертвый камень этого мира. Вместе с этим звуком в мертвый мир пришли Новые Боги.

Они воссоздали звезды, вновь зажгли солнце и вернули на небосклон Матерь-луну. А затем, когда работа была кончена, Боги открыли двери, впустив сюда первые расы. Ими стали Первородные эльфы и люди. Старейшие и сильнейшие народы.

Так началась эпоха Становления.

Волшебство вернулось, насыщая истощенную землю благодатью. День ото дня росли города, множились народы, возникали новые расы: из недр лесов вышли энты, спустились с гор гномы, выползли смоки, гремлины, явились гноллы, чудовища, великаны и карлики-половинчики, взвились из недр земли демоны… много всех теперь. И в небесах живут, и в морях, и за ними. А последними пришли Ночные. Говорят, когда-то мы были с эльфами и людьми родственниками. Первые Ночные родились то ли от брака мужчины-человека с эльфийкой, то ли эльфа с людской женщиной. И были они с белой кожей, внешностью людей, и грацией эльфов. Но затем стали особняком, поссорившись и с остроухими, которые зовут нас выродками, и с людьми, которые называют демонами. Так у нас появились свои Боги, Темные. А потом… потом в мир пришел Великий отец.

Старец-висельник пожевал губу, тяжело сопя. Я отметил вдруг, что теперь его взгляд стал тяжелым и мрачным, будто он не про действительно Великого отца собирается рассказать, а…

— В то время Ночные были другими, — повторил Старец-висельник, прервав мои мысли. — Нас и прозвали-то Ночными не из-за демонической сущности, которую приписывают нам люди, а из-за страха перед нами. Нас было слишком мало для целого народа, и нашим мужчинам пришлось воевать за место в этом мире. Ночные стали первоклассными наемниками, стремительными убийцами, непревзойденными фехтовальщиками! — Голос старика наполнила сочная гордость. — Если человек узнавал, что за его жизнью должен был прийти Ночной, он терял надежду. Потому что никто не сравнится с нами в искусстве молниеносного убийства! Стать частью ночи, обратиться в тень, пройти незамеченным под самым носом у стражи — это лишь часть нашей силы. Ночные странствовали по миру, наша слава шла впереди нас, но мы не останавливались и улучшали искусство смерти. Возникали первые города, мы готовились стать вровень со Старшими расами, но потом… потом молодой наемник, славный воин, легенда своей эпохи, в одном людском королевстве увидал принцессу. Прекраснейшую из женщин, молодую нимфу, сердце которой было свободно, но пылало от жажды любви.

Ночной-воин дважды участвовал в королевских турнирах, совершая невероятные подвиги. Молва о нем расходилась в округе с колоссальной скоростью, но король-отец был непреклонен и суров. Награду победителю он вручал с ненавистью, а титульные грамоты едва не швырял к ногам Ночного. Даже убийц подсылали, да все без толку. Что только наемник не делал, но даже на мост королевского замка ступить не мог. Впрочем… принцессу он все же покорил. Король-отец, узнав, о ком мечтает дочь, рассвирепел! Велел казнить Ночного, а дочь обещал отдать в монастырь. Кричал, что ее душой овладели бесы, если она мечтает о таком муже…