Ночной поезд на Марракеш

– Потрясающая история! – добавила Элиза. – У меня нередко возникает вопрос: почему нам, женщинам, из поколения в поколение приходится бороться, чтобы жить дальше? Я никогда не понимала нашу мать, в отличие от тебя, Флоранс. Впрочем, мы с Викки тоже не понимали друг друга.

– К счастью, это уже в прошлом. – Викки подмигнула матери и едва не расплакалась, когда та, взяв ее за руку, поцеловала ладонь.

– Матери, дочери, сестры, – заметила Элен. – Разве бывают более прочные, пусть и запутанные узы?

– Мы боролись, мы плакали, мы любили, но ничто не могло сломить наш дух – ни война, ни лишения, ни нацисты, – едва слышно проронила Флоранс, и сестры согласно кивнули. – А давайте-ка лучше вспомним все хорошие вещи. То, как мы плавали в реке. Или выращивали овощи.

– Присматривали за твоими jolies petites chévres![12] – в один голос воскликнули Элен с Элизой, и их задумчивые улыбки были полны веры, надежды, любви.

– А взять хотя бы твою работу, Элен, – продолжила Флоранс. – Уход за больными.

– И твои поиски маминой сестры Розали. Последняя просьба маман, – кивнула Элен.

– Давным-давно потерявшие друг друга сестры. И вот пожалуйста! Еще один временной разлом, – подала голос Элиза.

– Мы были такими молодыми. А теперь мы прочно стоим на ногах, – сказала Элен. – Несмотря на все временные разломы. И секреты.

Викки искренне тронула та любовь, которая связывала всех троих. Хотя их пути разошлись и они разъехались по разным странам, сестер по-прежнему соединяло чувство любви. Словно суперпрочный клей. И от этого сердце невольно наполнялось счастьем. Счастьем со слезами на глазах.

– Ой, Викки! – воскликнула Флоранс. – Дорогая, только не нужно плакать!

– Это слезы радости. – Викки встала из-за стола. – Я ненадолго. Том живет прямо за углом. Закажите мне что-нибудь на свой вкус. Я сейчас могла бы съесть и слона.

– Ох уж эти юные влюбленные! – заметила Флоранс, заставив племянницу покраснеть.

Чуть позже Викки, дав Тому свой парижский адрес и рассказав ему, что Патрис мертв, закрыла за собой дверь риада. Уже в переулке она прислонилась к розовой стене дома и, вдохнув стоявший в воздухе пряный аромат специй, снова дала волю слезам.

То была не грусть. А нечто большее. Все в совокупности.

Хладнокровное убийство Джимми прямо у нее на глазах; не дававший покоя ни днем ни ночью страх ответного удара Патриса; жуткая авария, в которой пострадал Том; исчезновение Беа и ее благополучное спасение. Столько событий за такой короткий промежуток времени! Викки наконец-то нашла общий язык с матерью, обрела замечательную бабушку, подружилась с Тео и Ахмедом, который безотказно возил их вверх и вниз по горе. А еще она стала частью Марракеша, этого волшебного города, и бабушкиной касбы, что само по себе было привилегией. Ну и конечно, познакомилась с Ивом Сен-Лораном. И наконец, в ее жизни появился Том. Трудно сказать, как будут развиваться их отношения, однако, когда Викки думала о нем, в душе разливалось приятное тепло, что уже было хорошим знаком. Она улыбнулась сквозь слезы. Впереди ее ждет радость узнавания и, возможно, новая любовь. Она непременно снова навестит Клеманс, а значит, еще раз сядет в ночной поезд в Марракеш. Викки вспомнила свою первую ночь в Танжере. Она никому в этом не признавалась, даже себе самой, но тогда она была напугана до смерти. Впрочем, сейчас она стала гораздо сильнее.

Глава 55

Касба дю Паради, несколько дней спустя

Клеманс

Она сидела на кушетке под тентом на террасе и невидящими глазами глядела на гору впереди. Перед ее мысленным взором возникала Мадлен, которая смотрела на лежавший перед ней кусок своего любимого торта и, похоже не понимая, что это еда, пальцами крошила его на тарелку. А затем образ Мадлен вытеснили картины их прошлой жизни с матерью в поместье под Касабланкой, и картины эти, сменяясь будто в калейдоскопе, настойчиво крутились в голове. А когда круговерть слегка улеглась, Клеманс увидела себя и Мадлен словно наяву, словно это было вчера. Почему чем старше ты становишься, тем ярче воспоминания минувших лет? Почему все они текут в уме, точно вода? Никогда не останавливаясь. И ты начинаешь по-настоящему понимать, как коротка жизнь, лишь оказавшись на финальном отрезке своего пути. Бедная Мадлен. Никому не пожелаешь такого ужасного брака, как у нее. Но она была счастлива в своей квартирке с видом на океан, пока ее не подвело психическое здоровье. Клеманс клеймила себя за то, что так поздно узнала о материнской деменции.

Она вспоминала вечера, когда они сидели вдвоем в саду в окружении звуков наступающей ночи, пока на небе не зажигались первые звезды. Они болтали и смеялись вплоть до возвращения отца, наслаждаясь свободой от его безжалостной тирании. А теперь жизнь матери подошла к концу.