Ночной поезд на Марракеш

Задыхаясь от боли, она попыталась дотянуться до пистолета левой рукой, но в темноте не увидела его. Проклятье! Луна скрылась за облаком. Теперь в комнате стало хоть глаз выколи. Она безрезультатно пошарила по полу в поисках упавшего пистолета и поняла, что нельзя терять ни минуты. Тогда она оставила попытки найти пистолет и вышла из комнаты, придерживая раненую руку, по которой текла теплая кровь. И тут через открытую дверь она увидела впереди луч фонаря, а затем и Патриса, торопливо ковылявшего, прихрамывая, ей навстречу с пистолетом в руках. Ухмылявшегося. Одержимого. Совершенно безумного. Он повернулся, и Клеманс сразу поняла, куда он направляется. Он, должно быть, увидел, что Тео вышел из дому, а в нее выстрелил исключительно для того, чтобы преградить ей путь к открытой задней двери. Клеманс кинулась бежать по коридору, спотыкаясь и чуть не падая, в отчаянной попытке закрыть дверь на засов, прежде чем Патрис проникнет в дом.

Увы, слишком поздно!

Клеманс в ужасе попятилась при его приближении. А потом хаос. Истошные вопли и жуткий грохот, когда Тео ворвался внутрь. Крики еще какого-то человека, призывавшего Тео не входить. Патрис развернулся и выстрелил, от звука выстрела у Клеманс заложило уши. Тео рухнул на пол. Рухнул как подкошенный. Клеманс не заметила, куда его ранили. Задыхаясь от спазма в груди, она застыла на месте. Умоляю, только не Тео! Господи, умоляю, только не Тео! Она стояла оцепеневшая, голова отказывалась работать, дикая боль пронзала тело. Он не мог умереть. Просто не мог.

Патрис повернулся к Клеманс и разразился дьявольским хохотом. Это продолжалось всего несколько секунд, которые показались ей вечностью. Она еще раз увидела внутри него жуткую черноту, которая, похоже, стала еще глубже. И в качестве ответной реакции жадно глотнула воздуха, постепенно возвращаясь к жизни, подогреваемая клокочущей в груди яростью. Она способна на это. Она способна дать ему отпор. Однажды она уже сумела удержаться на краю пропасти. А значит, сумеет сделать это снова. И, кроме того, она была выше, мускулистее и гораздо проворнее его.

– И снова здравствуй, – медленно, можно сказать непринужденно, произнес Патрис.

Клеманс посмотрела на него. Казалось, их разделяло огромное пустое пространство. Сосредоточившись, она вдруг осознала, что он стоит всего в нескольких футах от нее. Внезапно она вспомнила об отце и попыталась сдержать отчаянный крик.

– А ну-ка живо ложись на пол! – велел он.

Выполнив его приказ, Клеманс спросила:

– Зачем ты это делаешь? И чего хочешь добиться?

Он снова расхохотался:

– До чего ж весело! Просто обхохочешься.

– Тебе конец, Патрис!

Он медленно покачал головой:

– Небось, собиралась меня обмануть?

«Сделай так, чтобы он продолжал говорить», – сказала себе Клеманс.

– Не понимаю, о чем ты. И понятия не имею, в чем твоя цель.

Патрис горько рассмеялся:

– Ой, не валяй дурака! Ты прекрасно все понимаешь. Мне нужны деньги. Прямо сейчас. У тебя они есть, и есть то, что было завещано мне. Ты, кровожадная сука! Пришло время платить по долгам – или умоляй о пощаде!

– Ты бредишь!

– Я сказал «умоляй». – Он подошел ближе, подволакивая раненую ногу. – Если мне придется предстать перед Создателем, ты пойдешь со мной, Клеманс Петье! И твоя маленькая внучка тоже.

– Но при чем здесь она? – похолодев, спросила Клеманс. – Она не сделала тебе ничего плохого.

– Это не имеет значения, – огрызнулся он.

Внезапно Клеманс заметила какое-то движение у него за спиной и увидела, что Тео, словно восстав из мертвых, поднялся и начал осторожно подбираться к Патрису. Клеманс почувствовала прилив фантастического ликования. Он жив. Жив! Она попыталась справиться с охватившим ее невероятным облегчением. Патрис не должен был ни о чем догадаться по выражению ее лица, хотя прямо сейчас душа воспарила к облакам. Нужно заставить Патриса продолжать говорить. Ведь если он поймет, что не убил Тео, то моментально развернется и на сей раз уже точно не промахнется.

– Патрис, что с тобой случилось? – спросила Клеманс, стараясь говорить ровным тоном.

– Со мной? А как насчет тебя? Я знаю, что ты сделала. – Он помахал пистолетом у нее перед носом. – Мой отец всегда подозревал, что тут дело нечисто, да и инспектор полиции тоже. Но отец пожалел тебя и твою мать, а потому уговорил полицейских прекратить расследование.

– Он был хорошим человеком, – сказала Клеманс, сохраняя зрительный контакт с Патрисом.

– Он был слабым. А ты всю дорогу прятала здесь свою ненормальную мамашу. У тебя есть свои секреты. И у этой старой карги тоже.

– Она потеряла память. Совершенно ничего не помнит. Твой отец все неправильно понял.

– Все еще продолжаешь лгать. – Патрис пожал плечами и направил на Клеманс пистолет. – Ну все, пора.

Заставь его говорить. Заставь его говорить. Однако мозг внезапно отказался служить. Время замедлило свой ход. Каждая секунда обострилась до крайности, готовая нанести удар. И по-прежнему ни одной мысли в голове. Внезапно Клеманс осенило.

– Зачем ты убил Джимми Петерсена?