Ночной поезд на Марракеш

Беа опрометью кинулась к зеркалу, а Викки плюхнулась на диван и закрыла глаза.

– А как нам быть с Джорджо? – спросила Беа и, не дождавшись ответа, добавила: – Его ведь обвинили в том, что сделали мы.

– «Мы?» Мы? – возмутилась Викки и, расплескивая водку, подняла свой стакан. – Налей еще!

– Подвинься. – Беа, захватив бутылку, подошла к дивану, чтобы сесть рядом с кузиной.

– Расслабься, – бросила Викки. – А у тебя есть травка?

– Есть немного. Ориель дал. Я решила приберечь ее для особого случая.

– Сегодня у нас особый случай.

Радостно икнув, Викки принялась петь «You Don’t Have To Say You Love Me»[9], ведь этому ублюдку Расселу, в отличие от самой Викки, не было нужды признаваться в любви.

– Обожаю Дасти Спрингфилд, – заявила Беа, скручивая косячок.

Она села на диван, и Викки положила голову, которая все больше кружилась, на плечо кузине. Так они и сидели, по очереди затягиваясь, в уютной тишине, пока Беа не нарушила молчание:

– Однако альбом по-прежнему у нас.

– Угу.

– А еще этот бедняга Джорджо, – не сдавалась Беатрис.

Викки, изогнувшись, посмотрела на кузину и сказала слегка заплетающимся языком:

– Тогда нужно срочно избавиться от альбома. Который час?

– Около полуночи.

Викки вскочила и показала на дверь:

– Самое время отваливать.

Беа удивленно заморгала.

Викки схватила кузину за руку и потянула за собой к двери. Идея родилась у Викки еще предыдущей ночью, но вызывала сомнения. И вот теперь, после четверти бутылки водки, ей было море по колено.

– Мы оставим альбом там, где ты его нашла.

– Прямо в доме? – испуганно выдохнула Беа.

– Нет. В саду. Вперед, compañera![10]

– Не знала, что ты говоришь по-итальянски.

– Это испанский, дурында. Пошли!

Глава 15

Подогретые алкоголем и травкой, кузины выкатились из риада и выбрались на дорогу.

– Вау! Оно вибрирует. Небо вибрирует! – подняв глаза, воскликнула Викки.

Бархатное ночное небо сплошь усыпали звезды, которые казались особенно яркими в темноте. Хихикая и держась друг за друга, девушки проигнорировали сладковатый запах тмина, поднимавшийся от жаровен Медины, и прошли чуть дальше. Несмотря на позднее время, на улице было по-прежнему жарко и пыльно.

Викки, собравшаяся ехать в Пальмераи на такси, вглядывалась в темноту в поисках машины и, споткнувшись о поребрик, громко выругалась.

– Ну как, что-нибудь есть? – спросила Беа.

– Без понятия. Ни хрена не видно, – ответила Викки, вспомнившая язык Кингс-роуд, которому она научилась в свою бытность в Лондоне.

– Вот облом! Включи фонарь!

– Не нужно. Я вижу дальний свет автомобиля.

К ним подъехало такси. И через полчаса девушки уже были в Пальмераи, где принялись бродить в кромешной тьме по пыльным дорогам в окружении пальм, в ветвях которых обитали миллионы и миллионы жужжащих насекомых.

– Nom de Dieu![11] Ну и глухомань! – Викки вздрогнула, когда какая-то летающая тварь врезалась ей в щеку. – Здесь совершенно безлюдно. Вообще никого нет, кроме этих долбаных кровососов!

– И страшно, аж жуть!

Девушки захихикали, хотя посреди ночи зловещие пальмы наводили страх. Единственными источниками света были луна и маломощный фонарик Викки. Они прошли мимо пары призрачных, пустых французских вилл, где в воздухе стоял приторный до тошноты аромат жимолости.

«Я слегка пьяная», – подумала Викки.

– Я вся чешусь, – пожаловалась Беа. – Эти комары меня доконали.

Внезапно у них за спиной раздался громкий треск. Девушки оцепенели. «Тут может водиться что угодно!» – ужаснулась Викки. Она окаменела, по спине побежали мурашки. Скорпионы? Гигантские пауки? Ради бога, только не ядовитые змеи! Почему она раньше не поинтересовалась? Она развернулась и прислушалась. Здесь наверняка обитали самые различные живые существа, но луч фонарика высветил лишь одинокую собаку и тучи больших и маленьких мотыльков.

– Проклятье! – охнула Викки.

Они продолжали искать нужное место, перепрыгивая через стволы поваленных деревьев и натыкаясь на кусты.

– Ой! – взвизгнула Беа. – Ненавижу эти колючки! Они только что на меня напали.

– Опиши еще раз дом, – попросила Викки.

– Вилла во французском колониальном стиле, прекрасно отремонтированная. Вокруг виллы пальмы и кусты, а по соседству расположен особняк на огромном участке. За обедом кто-то сказал мне, что особняк некогда принадлежал Ольге Толстой, невестке Льва Толстого. Впрочем, я без понятия, правда это или нет.

Они продолжили красться в темноте, не встретив ни единой живой души.

– Вон там! – взволнованно воскликнула Беа. – Посвети-ка туда фонариком.

Викки послушно направила в ту сторону луч фонаря, и Беа издала победный возглас:

– Et voila!

Дом украшал изящный портик с балконом. Свет в шести окнах первого этажа не горел.

– Ух ты! – Викки поводила лучом фонаря по высокой стене. – Даже и не мечтай через нее перелезть. Это почти как Форт-Нокс.

– Похоже, там дальше стоит дом побольше. Как я и говорила. – Беа, не сходя с места, исполнила победный танец.

– Пошли, клоунесса. Давай попробуем пробраться туда через соседский сад.

– Забраться туда? Но зачем?