Ночной поезд

– Элементарная дедукция. Ты действительно надеялась, что я приду? Я не собирался. Но я должен был, хотя бы только для того, чтобы поговорить, ведь я хотел тебя видеть, Лара. Я был так взвинчен сегодня. Бог знает, что подумает Элен. Бьюсь об заклад, она догадывается.

– Она не дура.

Мы стояли, глядя друг другу в глаза, и атмосфера между нами накалилась. Мое тело подвело меня, отозвавшись на призыв Гая. Оно спешно подготовилось к тому, чего так желало. Я обмякла, колени подкосились.

Меня феноменально тянуло к Гаю. Теперь, когда я стояла перед ним, я жаждала лишь прикоснуться к нему. Я забыла о Сэме. Я была не в состоянии думать ни о чем, кроме как о мужчине, стоявшем передо мной, и о том, как отчаянно я его хочу. Я была просто одержима этой жаждой, и мне это состояние очень понравилось.

Я сделала шаг вперед, обвила руками шею Гая и притянула его к себе. Мы стали целоваться, стягивая одежду друг с друга. Купе делалось без расчета на секс, но для нас это не имело значения. Гай сел на узкую кровать, я – на него верхом. Я расстегнула его ремень. Он просунул руку в мои трусики, и я привстала, чтобы их снять. Я снова принялась целовать его. Мы возились неловко, как подростки.

Одновременно нас поразила одна и та же мысль, и мы отдернулись друг от друга.

– Я… э… не думаю, – пролепетал Гай, губы у него слегка подергивались, – что ты захватила презерватив?

Я рассмеялась:

– Я не собиралась этого делать. Не предполагалось даже отдаленной возможности. Я не разгуливаю с презервативами в кармане.

– И я тоже. И несмотря на то, что я появился у твоей двери, как полная скотина, после того как ты так элегантно удалилась из моего общества, я не настолько хорошо подготовлен.

– Может, мы справимся без него? – предложила я неуверенно и опустилась перед ним на колени. Мы перешли так много черт, что вскоре я окончательно забыла о своем муже, его жене и обо всем, кроме движения поезда и присутствия Гая у меня во рту.

Позже, много позже, мы, голые, втиснулись вместе на крошечную койку. Я была возбуждена и по-прежнему настолько поглощена моментом, что не ощущала даже мимолетного чувства вины.

– Нам правда не следует этого делать, – сказала я, уткнувшись носом в его шею. – Кстати, мне нравится твой запах.

– Что ж, спасибо. А я обожаю твой. Он приводит меня в исступление.

– Хорошо, – улыбнулась я и зарылась пальцами в поросль у него на груди. – То, что ты только что делал со мной… это было… – Я остановилась, внезапно смутившись. – Так вот, хочу сказать, ты знаешь свое дело.

– Дело не во мне, Лара. Дело в тебе. В нас. У нас вместе это получилось так, как никогда прежде.

– Но у тебя же это не в первый раз. Будь реалистом. Ты просто давно не испытывал такого волнения, потому что давно не был с новой партнершей. – Внезапно я поняла, что, вероятно, ошибаюсь. – То есть я хочу сказать, у меня это так. И ты это знаешь. А у тебя – не знаю. Не хочу придумывать. Если я лишь одна в длинной цепочке побед, это было бы вполне справедливо.

– Ох, Лара! – Гай поцеловал меня в макушку. – Ты не лишь одна в длинной цепочке. Хотя у меня нет причин с тобой хитрить. Я не всегда был примерным мужем.

– За этим эвфемизмом скрывается секс направо и налево?

– Да, но только не направо и налево. За все годы у меня была парочка увлечений. Я – сукин сын. Моя жена – святая.

– Она знает? – Я вдруг вообразила, как он рассказывает ей, как женщина в поезде делала ему минет и как он сам лихо ей отвечал. Эта мысль привела меня в уныние. Я напряглась и отстранилась от него. Его жена может меня вычислить, появиться на моем пороге. Она может все рассказать Сэму…

– Нет, не совсем. Мы никогда не выясняли отношений. Но я всегда чувствовал, что она что-то подозревает. Вообще, подобное лучше скрывать – так проще. И это, судя по всему, устраивает нас обоих.

– Гай! Как легко тебе говорить. Твоя бедная жена!

Я прониклась сочувствием к этой женщине, несмотря на то что прижималась сейчас к ее обнаженному мужу. Я была почти готова решиться на метод контрацепции путем прерывания полового акта. Хотя я бы все равно не забеременела, но, учитывая историю Гая, это не главный предмет беспокойства.

– Ты думаешь? – спросил он. – Ты думаешь, я хорошо устроился? И волки сыты, и овцы целы?

– Да! Что, если она делала то же самое? Что, если прямо сейчас она обжимается с молочником?

Гай задумался.

– У нас нет молочника. Разве они еще существуют в наше время? Молочники – почти что исчезнувший биологический вид. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Если бы она прямо сейчас была женщиной из этого сценария и изменяла мне с каким-нибудь шикарным красавчиком, тогда, очевидно, я был бы возмущен. Но если она делала это в прошлом… кто я такой, чтобы утверждать, что нет? Возможно, делала. Это маловероятно, но всякое бывает. Если выяснится, что она была мне неверна, тогда я приму это. Однако я бы предпочел об этом не знать.

– Хм. Как ни смешно, это моральная позиция, которая дает тебе карт-бланш продолжать вести себя в точности так, как тебе хочется, не проронив ей ни слова.