Ночной поезд

Неуместным тут оказался фургончик телевидения, припаркованный у ограды поля. Дальше, вдоль всей узкой дороги, наполовину в канаве, стояли припаркованные машины. Ворота, ведущие к дому Томасов, были заперты на висячий замок, и их облепила толпа журналистов, болтающих с черствой беспардонностью. Изо рта у них вылетал пар, образуя маленькие облачка. Журналисты притопывали ногами, отсылали по телефону эсэмэски и казались скучающими и удивительно молодыми. Я-то заранее представляла себе старых, седеющих писак с Флит-стрит[42], но эти розовощекие тинейджеры выглядели так, словно проходили учебную практику.

Я протиснулась мимо них и стала карабкаться на ворота. Когда я уже наполовину перелезла и вид имела самый неэлегантный, все ринулись ко мне и принялись меня фотографировать, просто на всякий случай. Будь я на их месте, тоже бы сфотографировала: я вела себя отнюдь не как типичная гостья скорбящей вдовы. Откуда им было знать, кто я такая!

– Привет, вы друг семьи? – спросил миловидный молодой человек. – Как себя чувствует Диана?

– Как дети? – спросил еще кто-то.

– Извините. – Я почувствовала, что должна что-то сказать. После этого, впрочем, я больше ничего не смогла придумать, поэтому зашагала по подъездной аллее мимо двух кошек (одна была маленькой и рыжей, другая – огромной и черной, напоминающей внедорожник) и притворилась, что не слышу их.

Все изменилось, когда полиция доказала, что Лара находилась на том поезде, когда он выехал из Лондона, и что у нее был роман с Гаем Томасом, причем их отношения распространялись и на их лондонский быт и оба успешно жили двойной жизнью. Все на том ночном поезде о них знали. По утрам персонал приносил им в купе завтрак на двоих, зная, что они частенько опускают верхнюю полку, чтобы провести ночь в одном купе. Если верить газетам, койки были недостаточно широки для того, чтобы на них могли спать вместе даже самые разнесчастные любовники. А теперь Гай был мертв, а Лара так и не нашлась. И поскольку Сэма быстро исключили из числа подозреваемых, все пришли к нелепому выводу, что Лара убила Гая Томаса – по общему мнению, вероятно, непредумышленно, в результате ссоры по поводу того, покинет он свою жену или нет, – и сбежала.

Жена Гая Томаса Диана сначала узнала, что ее мужа убили, а затем – что он с легким сердцем ей изменял. За воротами ее дома толпилась пресса, фокусируясь на сочинении завтрашних заголовков. Личная жизнь ее мужа была во всех газетах и телепрограммах: мир все никак не мог ею насытиться. Я даже отдаленно не могла представить, что творилось у Дианы в душе.

Меня она чрезвычайно интересовала, и мне страшно хотелось с ней встретиться. Поэтому, когда Сэм спросил, не могу ли я нанести ей визит и передать, что он смущен и соболезнует (поскольку ему самому было невмоготу выходить из дома), я ухватилась за эту возможность. Я испросила ее согласия через Александра Зеловски из фалмутской полиции, и Диана Томас сразу же согласилась.

«Возможно, это мазохизм, – написала она в своем электронном письме, – но я чувствую, что хотела бы услышать о Ларе от кого-то, кто ее знал, а не из прессы, которую я стараюсь избегать, хотя и безуспешно. Почему бы нет? Приезжайте. Хуже уже не будет».

Исчезновение Лары по-прежнему оставалось тайной, но первый шок ослабел, и ее пропажа стала теперь неумолимой реальностью. Прошла неделя, снова была суббота, и мало что изменилось. Расследование, которое теперь называлось «Операция Водолей», велось из полицейского участка Пензанса под руководством следственной группы по расследованию особо тяжких преступлений, которая, по словам Алекса Зеловски, являлась высокопрофессиональной командой. Сам детектив-констебль Зеловски, как бы он того ни хотел, не имел отношения к расследованию.

Мы с Лори бесконечно обсуждали это происшествие, но лишь ходили по кругу, и наши теории становились все менее интересными. Согласно заявлениям полиции и прессы, Лара отправилась спать рано, после того как неожиданно отключилась – поговаривали, она сделала это нарочно, чтобы обеспечить себе алиби, которое подтвердили бы те, кто укладывал ее в постель. Однако уже вскоре она поднялась: другой пассажир видел ее примерно в половине первого ночи направлявшейся в купе к Гаю. Утром она исчезла, а Гая нашли мертвым, убитым маленьким, но острым ножом, на котором остались отпечатки пальцев Лары. Пассажиры в обоих соседних купе сообщили, что слышали приглушенные голоса, а еще звуки какой-то потасовки, но в целом ничего серьезного, поэтому на тот момент они почувствовали лишь раздражение от того, что их побеспокоили.