Ночной полдник

Прекрасное лицо моего мужчины озарилось прекрасной улыбкой.

— Мы позволим вмешаться бабушке.

Я вздохнула.

— Неужели нельзя ни на минуту забыть о возможных трудностях?

Поцеловав его шею, я двинулась ниже, к гладкому животу.

— Я забываю, забываю! — выкрикнул Освальд.

Эпилог

Теперь я знаю, что могу быть хорошим учителем. Я подала документы в аспирантуру, чтобы повысить свою квалификацию и получить соответствующие бумаги. Похоже, это долгий, сложный процесс, но Мерседес сказала так:

— Немного тяжелой работы тебе не повредит.

Я хотела возразить, что творчество — это тоже работа, но потом вспомнила, что на этот счет говорил Берни.

Я была разочарована, узнав, что мою переработку «Зубов острых» использовали только для того, чтобы повлиять на господина Известного Сценариста и убедить его внести изменения. Повлияло. Изменения он внес.

В свое резюме я добавила фразу «специалист по переделке сценариев», и это выглядит круто.

Я продолжаю рассылать свои рассказы по разным изданиям и абсолютно уверена, что в один прекрасный день какой-нибудь агент или издатель оценят их.

Когда меня спрашивают о творчестве, я говорю: — Я переписывала сценарий, а в моем бассейне целыми днями плавал голый Томас Кук.

Как правило, это производит большое впечатление, и мне начинают задавать разные вопросы — в основном о Томасе.

На ранчо Томас не плавает голышом; во всяком случае, когда я вижу его в нашем бассейне, он всегда в плавках. Ему понравилось навещать нас, а если точнее — ухаживать за Эдной. Они очень странная пара, но Томас ее обожает, а Эдна, кажется, посмеивается над ним. Я постоянно извожу госпожу Грант разговорами о природе их отношений.

— Юная леди, вы считаете, что все люди обязательно в кого-нибудь влюблены.

— Не все. Например, папа римский вряд ли. — Я ненадолго задумалась. — Хотя и папа римский тоже. Для него нетрудно найти пару. У него есть шикарные виллы, одежда, всякие цацки и крутой папамобиль.

— Влюбленность слишком переоценивают.

Посмотрев на нее, я скептически приподняла одну бровь.

— Ну вот, теперь она узурпирует мою мимику, — сообщила Эдна потолку.

— Эдна, а Томас когда-нибудь расспрашивает вас, почему бассейн закрытый и почему вы все время мажетесь средствами от солнца и носите шляпу?

— Нет, — ответила она, стараясь скрыть улыбку. — У него есть один талант — его абсолютно не интересует то, что напрямую не связано с Томасом Куком.

Если говорить о моем заболевании, то Уинни отправила образец моей крови в главную медицинскую лабораторию семейства, которая находится в Миннесоте. Исследователи не обнаружили ни следа инфекции.

— Ничего не понимаю, — удивилась я. — Ведь в моем организме произошли изменения.

— Многие вещи до сих пор остаются загадкой, — ответила Уинни. — И, судя по всему, ты одна из них.

Жижи звонила, чтобы спросить совета насчет подрядчика, которому можно было бы поручить устройство сада по моему проекту. Она пригласила меня погостить у нее, пока идут работы, и я пожила там две недели кряду. В ее особняке уже угнездился Берни, размышлявший о том, стоит ли становиться очередным господином Жижи Бартон.

— Не знаю, готов ли я уйти из таблоида и оказаться по другую сторону баррикад, — признался он. — Но Жижи, если ее оторвать от магазинов и салонов, — просто отличная баба.

С любовью поглядев на пузатого мужчину, который сидел рядом, богатая наследница заявила:

— Он будет дешевым мужем. Он все время хочет только одного — книг.

Когда я уезжала, Жижи выписала мне чек на изрядную сумму.

— Я и не ожидала получить деньги, — удивилась я.

— Возьми чек, дорогуша. Это ведь как с проституцией — если тебе не платят, значит, ты не профессионал, а всего-навсего восторженная любительница.

Жижи рассказала обо мне своим друзьям. Я разработала для них несколько довольно скромных проектов и всегда брала деньги.

Там работка, тут работка — и я постепенно сколотила вполне приличную сумму, даже несмотря на то, что по-прежнему не могу серьезно посвятить себя какому-то одному занятию. Я так и не воспользовалась кредитной карточкой, которую мне подарил Освалзд, а вот делиться с кем-нибудь своими деньгами мне гораздо проще.

Уинни, Сэм и Либби переехали в собственный дом, что послужило началом больших перемен для всех нас. Я боялась, что Эдне станет одиноко, но она объявила, что хочет переехать в хижину любви. Как только мы поменялись с ней домами, Гэбриел стал навещать нас гораздо чаще, нередко в сопровождении Чарли Артура. Они пока еще просто друзья, но я надеюсь на продолжение отношений.

Нэнси позвонила мне, как только вернулась из свадебного путешествия, и я поведала ей о своей творческой работе в «Парагоне».

— Томас Кук целыми днями плавал голышом в моем бассейне.

— Ходить голышом — это последний писк моды, — заявила она. — Весь медовый месяц я провела на отдельном пляже и теперь с трудом переношу одежду, она так несовременна. Помяни мое слово, в следующем году в Нью-Йорке все разденутся. Когда увидимся?

— Возможно, ты не захочешь встречаться со мной. Ведь после свадьбы Тодд наверняка еще больше возненавидел меня.

Нэнси насмешливо хмыкнула.