Ночной полдник

— Нет, я здесь одна. — Поскольку в этих словах было слишком много жалости к самой себе, я добавила: — На самом деле вместо Освальда сегодня будет Иэн Дюшарм, он пойдет со мной на свадьбу к подруге.

— Он должен относ-ситься к вам с-с величайшим почтением. Вы поразительная девушка.

Его восхваления пролили бальзам на мое оскорбленное «я». Мы с Сайласом договорились встретиться в кафе на следующий день после свадьбы.

— Мисс-с-с Де Лос-с Сантос-с, могу я вас-с попрос-сить не рас-с-сказывать о нашей встрече мс-сье Дюшарму? Я прошу вас-с об этом потому, что не вс-се из нас-с одобряют открытые интеллектуальные ис-с-следования и бес-седы на эту тему, к тому же недавняя с-стычка с Уиллемом…

По крайней мере Сайлас верил в мое благоразумие.

— Конечно, господин Мэдисон. Наша встреча будет конфиденциальной.

Свадьба планировалась на вторую половину дня. Мерседес была наслышана о Иэне, и ей хотелось познакомиться с ним лично. Обычно она уезжала в клуб в полдень, но на этот раз осталась наблюдать за моей подготовкой к «не-свиданию».

Пока я собиралась, Мерседес упражнялась в игре на волынке. Ее гений заключался в способности распознавать талант у других, а вовсе не в музицировании. Она могла без труда сбряцать какую-нибудь мелодию на пианино или гитаре, а вот навыки игры на волынке пока находились в зачаточном состоянии.

Я вышла из ванной в шелковом розовом платье на бретельках. В верхней его части красовался остроугольный вырез; мне очень нравилось, что пышная юбка вращалась вокруг колен, когда я принималась вертеться. Как хорошо, что я умудрилась-таки позагорать голышом на ранчо, когда у бассейна никого не было, и теперь у меня был абсолютно ровный загар.

— А как соседи относятся к тому, что ты играешь шотландские траурные песни?

— Это баллада, а не траурная песнь. Мои жильцы спокойно относятся к этому, а я спокойно отношусь к их вечеринкам. А вот соседи из другого дома порой звонят в полицию и жалуются.

— И что тогда?

— Тогда я спрашиваю у них: «Разве я похожа на человека, который играет на волынке?»

— Твой папа считает, что да.

Я была далека от любви к волынке, однако от некоторых песен, сыгранных господином Макферсоном, у меня на глаза наворачивались слезы.

— А еще он считает, что американцам в драках надо больше бодаться. Это платье тебе идет, только, кажется, ткани на него слегка пожалели. А украшения настоящие?

На мне были ожерелье и сережки их красных камней — подарок Иэна.

— Понятия не имею. Поможешь мне сделать прическу? — Я протянула ей заколку.

Мерседес извлекла из своего инструмента долгий грозный вой.

— Прости, но я не знаю, как обращаться с прямыми волосами. Они слишком скользкие. Подожди-ка минутку.

Подойдя к стоявшему в прихожей шкафу, Мерседес принялась шарить по нижним полкам. Потом вытащила какую-то картонную коробку и протянула ее мне.

— Mi mami[43] постоянно дарит мне это. Все еще надеется, что я начну одеваться более женственно.

— Скажи ей, что я люблю тебя такой, какая ты есть.

В коробке оказался целый арсенал принадлежностей для ухода за собой. Я взяла электрические щипцы и с их помощью завила целую кучу кудряшек, которые потом собрала на макушке. Сунув ноги в высокие босоножки с ремешками, я объявила:

— С этой прической и на таких каблуках я чувствую себя очень высокой. Такой высоченной, что даже могу достать какую-нибудь вещь с самой верхней полки. Как я выгляжу? Очень длинная?

— Хорошо, но ты все равно коротышка. — Мерседес в моде не разбиралась.

Я как раз накладывала второй слой туши, когда приехал Иэн. На нем были один из его великолепных костюмов и белоснежно-белая рубашка. Я не сомневалась, что где-то в подземелье заточен портной, который шьет для него сутки напролет. Иэн поцеловал меня в щеку, и я снова ощутила едва уловимый аромат его пряного лосьона после бритья. Для меня этот запах ассоциировался с заставленной старыми книгами библиотекой, камином, кожаной мебелью и табаком. Я вспомнила те моменты, когда Иэн снимал с меня одежду и гладил мое обнаженное тело.

Представляя Иэна Мерседес, я слегка опасалась, что он склонится над ее рукой и скажет: «Enchante».[44] Однако он сразу же раскусил мою подругу и просто пожал ей руку.

Болтая с Мерседес, он расспрашивал ее о клубе, со знанием дела интересовался хорватской народной музыкой, кубинским соном и гавайским стилем игры на гитаре.

— Мне очень понравилась твоя подруга, — сообщил Иэн, когда мы вышли из дома. — Она напоминает безупречно взятую ноту, правда?

— Ты крайне проницателен, Иэн Дюшарм.

— Я бы рассказал, насколько ты хороша сегодня, если бы не боялся, что меня уличат во флирте.

Вообще-то я люблю флиртовать. В такие моменты я чувствую себя Барбарой Стэнвик,[45] которая в старых черно-белых фильмах то и дело выдавала умные реплики, завлекающие мужчин. Но поскольку мне было ясно, с каким хищником придется иметь дело, сорить репликами я не собиралась.

Гоночный «Ягуар», зеленый и блестящий, стоял на другой стороне улицы. Иэн открыл мне дверцу.