Ночной полдник

Я подписала бумаги и принесла «Зубы острые».

— Мне кажется, хорошо получилось. Надеюсь, тебе понравится.

— Ну уж наверняка вышло лучше, чем у какого-нибудь выпускника УВП! — улыбнувшись, проговорил он.

— Точно, — согласилась я, вспомнив про Университет второсортных пижонов.

Через некоторое время вернулся Освальд с грустными новостями. Гэбриел твердо решил участвовать в программе «Новый век вампиров».

— Мы можем похитить его, — предложила я. — Привяжем его к стулу, включим техно и старое доброе диско и силой заставим просматривать «Международные каталоги мужской одежды». Ты познакомился с Бриттани? С этой Гнусью-в-розовом?

Освальд устало улыбнулся.

— Да, я познакомился с ней, но она всего лишь симптом болезни, а не сама болезнь. Нам нужно обратиться к источнику заразы.

Когда Гэбриел отказался устроить нам встречу с Сайласом, Освальд использовал Чарли. Вечером нас позвали на свидание в номер Мэдисона.

У меня не было одежды, которая могла бы сойти за коктейльное платье, поэтому я последовала рекомендациям Томаса и надела одну из его великолепных рубашек, что пока еще оставались у меня в номере. Затем подпоясалась длинным шарфом и натянула шорты цвета хаки. Намазав ноги «Парагонским питательным кремом с агавой», я дополнила наряд эспадрильями и бижутерией.

Окинув меня взглядом, Освальд поинтересовался:

— А что случилось с той одеждой, которую я тебе подарил?

— Она осталась на ранчо. Ты сейчас смотришь на мои ноги?

— Да.

— Тогда наряд удался. Пошли.

Когда мы встретились с Чарлзом в вестибюле гостиницы, я заметила, что многие гости уезжают. Консьерж проводил нас в «люкс» Сайласа.

Дверь нам открыла какая-то неовампирская шестерка. В баре стоял небольшой кувшинчик крови, там же были бутылки с негазированной водой и сырные крекеры в виде рыбок, очень вкусные. Я изо всех сил старалась не глазеть на кровь, но это было трудно: дело в том, что я уже допивала жидкость из-под куриной печенки — ее оставалось всего несколько чайных ложечек, и она начинала немного подванивать.

На Сайласе уже не было бинтов; инвалидного кресла тоже не было. Мэдисон стоял у окна. Когда он повернулся, я заметила, что у него на лице нет никаких волос, а кожа стала ярко-розовой, как мой шрам. На фоне новой кожи его голубые глаза казались странно зловещими.

— Доктор Грант, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с, — приветствовал нас он. — Входите, пожалуйста.

Он кивнул шестерке, та подошла к бару и начала смешивать кровавые коктейли.

— Рад снова вас видеть, — заявил Освальд, шагнув вперед, чтобы пожать Сайласу руку. — Пожалуйста, зовите меня Освальдом.

Сайлас уставился на меня и сказал:

— Во время нашей пос-следней вс-стречи вы как-то очень с-стремительно ис-счезли.

Я улыбалась и не спешила с ответом.

— Я была разочарована не меньше вашего, — наконец сказала я. — Очень сожалею, но Катбертсон… — Я немного помолчала, словно раздумывая, все ли выкладывать или о чем-то можно умолчать. — Он сильно набрался и был груб, но даже в таком состоянии непозволительно творить со мной то, что он собирался сделать. Я прибегла к самообороне, хотя, возможно, под действием того напитка я несколько перестаралась.

Сайлас был поражен.

— А я думал, что вс-сему виной Зейвир… Он не очень-то надежный молодой человек и на с-самом деле куда-то пропал.

— Зейв всегда относился ко мне чрезвычайно уважительно. — Взглянув на Освальда, я пояснила: — Я не могла позволить швейцару из клуба Сайласа надругаться надо мной.

Возможно, химический кастрат Сайлас и не по-верил мне, но, по всей видимости, стероиды начали действовать, потому что он оглядел меня с головы до ног и извинился:

— Я прошу прощения, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с. Катбертс-сон с-слишком перебрал, но он рас-с-сказывал обо вс-сем иначе.

— Его можно понять, верно ведь?

— Сайлас, я не считаю вас виноватым в том, что ваш сотрудник напал на мою девушку, — жестко сказал Освальд, — но настаиваю на том, чтобы он за это ответил.

Сайлас кивнул.

— Я с-сегодня же займус-сь этим. Даю вам с-слово.

— Отлично. — Освальд сел на диван, а я устроилась рядом с ним.

Шестерка поднесла нам напитки. Свежий минеральный привкус был восхитителен.

Взглянув на Сайласа, Освальд заговорил снова:

— Ничего, если я спрошу: а что случилось с вами?

Горькая усмешка Сайласа, обращенная в мой адрес, особенно странно смотрелась на его натянутом розовом лице.

— Иэн Дюшарм сказал мне, что вас ранили.

— Вы имеете в виду случай с ножом? — уточнила я. — Зейв извинился передо мной, и я поняла: если что-то и было не так, то это было между вами и Иэном.

— Дюшарм считает вас-с с-своей с-собс-ствен-нос-стью, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с. За тот единс-ственный порез, который пришлос-сь пережить вам, он ранил меня с-с-сто раз. Как только раны начинали затягиватьс-ся, он с-снова разрезал их. Конечно, наши порезы заживают, но против боли мы уязвимы.

В то, что Иэн поступил именно так, поверить было нетрудно, однако мои ощущения в тот момент были настолько нехорошими, что я даже не стала их анализировать.