Ночной портье

— Пожалуйста, — коротко кивнул я.

— Ты останешься в Вашингтоне?

— Нет.

— Говорят, ты уезжаешь за границу.

— При случае.

— Как это понять?

— Уеду скоро. Может, на этой неделе.

— И будешь в Риме?

— Наверное.

— Ты готов оказать мне услугу?

— Если смогу.

Она пристально поглядела на меня, в раздумье постукивая пальцем по столу и, вероятно, принимая решение.

— На службе, — начала она, — мне пришлось ознакомиться с некоторыми секретными документами, представляющими особый интерес. Я взяла на себя смелость снять с них ксерокопии. У нас в Вашингтоне ксерокс сейчас тайное оружие. Никто на службе не может чувствовать себя в полной безопасности. На всякий случай мне удалось собрать небольшую подборку записей весьма деликатных переговоров, которые смогут оказаться когда-нибудь очень полезными для меня и для моего друга, очень близкого и верного друга. Мы всегда заодно с ним, и мне бы хотелось предостеречь и его. Он теперь в нашем посольстве в Риме. Так вот, мне нужно надежным образом переслать ему некоторые бумаги, очень важные как для меня, так и для него. Почте я, конечно, не доверяю. Мой друг говорил мне, что адресованные ему письма просматриваются и у нас тут, и у него в посольстве. Не гляди на меня так удивленно. Проживешь в нашем городе с мое… — она остановилась, не закончив, но выразительно кивнув головой. — Я никому, ни одной душе здесь не доверяю. Но люди тем не менее говорят, напряжение растет, письма, как я сказала, вскрываются, телефонные разговоры подслушиваются… Полагаю, твой друг Джереми Хейл был откровенен с тобой…

— Да, кое о чем рассказывал. А мне, ты думаешь, можно доверять?

— Можно, — твердо, почти вызывающе произнесла она. — Прежде всего, ты не вашингтонец. А если что и скрываешь, то, очевидно, сугубо личное, не так ли?

— Пока оставим это.

— Ладно, — кивнула она, мило улыбнувшись. — Но если так, то почему бы тебе не выполнить небольшое поручение? Отнимет оно у тебя не более получаса, так что давай больше не будем обсуждать. — Она нагнулась и достала из легкого кожаного чемоданчика, стоявшего у ее ног под столом, довольно плотный конверт, запечатанный тонкой липкой лентой. Бросив конверт на стол, она прихлопнула его ладонью. — Как видишь, не займет много места.

— Но я не знаю, как скоро буду в Риме.

— Это не спешно, — пояснила она, подтолкнув конверт ко мне. — В любое время до мая месяца.

На конверте не было ни имени, ни адреса получателя. Эвелин вынула записную книжку и карандашик с золотым ободком.

— Вот адрес и номер телефона моего друга, — сказала она, вырвав листок из записной книжки. — Звони ему домой. Я бы не хотела, чтобы ты передал это в посольстве. Уверена, что мой друг тебе понравится. Он знает многих в Риме и может познакомить тебя с интересными людьми. И я буду весьма благодарна, если ты черкнешь мне несколько строк, сообщив о встрече с ним.

— Хорошо, напишу, — пообещал я.

— Вот прелестный мальчик, — воскликнула она, сунув мне в руки конверт. — Судя по всему, ты бы не прочь время от времени встречаться со мной, верно?

— Совершенно верно.

— И кто знает… — продолжала она. — Если я буду знать, где ты, то и окажусь с тобой на время отпуска.

То была явная выдумка, и мы оба так и понимали. Но в этом было и нечто большее для меня. Я уезжал за границу, чтобы затеряться там. Брату я пообещал, что иногда буду сообщать о себе, но он не должен был знать, где я нахожусь. Глядя сейчас через стол на сидящую передо мной загадочную, соблазнительную женщину, я вдруг ощутил, что не хочу полностью затеряться, порвать все связи с Америкой, не знать никого в родной стране, кто бы мог, на худой конец, поздравить меня с днем рождения или попросить у меня взаймы сто долларов.

— Если у тебя возникнет искушение вскрыть конверт и заглянуть в него, — с улыбкой сказала Эвелин, — то что ж, пожалуйста. Разумеется, я бы этого не хотела. Заверяю тебя, там нет ничего, что представляло бы хоть малейший интерес для тебя.

Я положил конверт во внутренний карман. Меня связывало с ней лишь воспоминание об одной ночи, что и она понимала. Другой вопрос — насколько она привязалась ко мне.

— Конверт будет в целости, — заверил я.

— Я была уверена, что могу положиться на тебя, Граймс, — сказала она.

— При следующей встрече называй меня, пожалуйста, просто по имени.

— Хорошо, — пообещала она и взглянула на часы. — Допивай кофе, я расплачусь, и мы пойдем. У меня назначено свидание в Вирджинии.

— Ну-у, — протянул я, стараясь особенно не выдавать своего разочарования, — а я-то считал, что мы вместе проведем весь этот день.

— Нет, сегодня не выйдет. Если ты томишься одиночеством, позвони моей товарке по квартире. Она сегодня свободна, и ты ей нравишься.

Меня ошарашила циничность ее предложения, и я был рад тому, что в зале полутемно и она не заметит, что я краснею.

— Ты своим любовникам предоставляешь для утех и свою квартиру?

— Как я уже говорила, ты вовсе не мой любовник, — невозмутимо ответила она. Потом подозвала официанта и расплатилась по счету.