Ночной путь

До знакомства с Джоном Ланна от одиночества иногда позволяла себе встречаться с молодыми людьми. Это были мимолетные свидания, за которыми ничего потом не следовало. Подружившись же с Джоном, Ланна перестала испытывать одиночество, которое могло подтолкнуть ее к поискам мужского общества и странствиям от одной несчастной любви к другой.

В последнюю субботу августа Джон предложил поехать в музей Херда, где была выставлена огромная коллекция этнографических материалов и произведений «примитивного» искусства, и обширнее всего в ней были представлены работы племен американских индейцев, в особенности – живущие или жившие на юго-западе.

Когда они осмотрели экспозицию и перешли в галерею, где были выставлены качины – индейские куклы, Ланна прошептала:

– Никогда не могла понять, почему в музеях так тихо. Почему-то все говорят шепотом…

– Может быть, потому, что опасаются потревожить и разбудить незнакомых и непонятных им духов, – совершенно серьезно ответил Джон.

Ланна с удивлением посмотрела на спутника. Может быть, он шутит? Но Джон не шутил. Он пристально рассматривал экспонаты, выставленные в галерее, но было видно, что мысленно он унесся куда-то очень далеко. Ощутив на себе взгляд Ланны, он сказал:

– Сегодня это одно из лучших в мире собраний качин хопи и зуни.

Теперь и Ланна стала вглядываться внимательнее в витрины, привлекшие его внимание. В них были выставлены куклы, вырезанные из дерева и украшенные перьями и раковинами улиток, колючками кактуса, костяными пластинками и бирюзой. Разного размера и вида, они были похожи только в одном – гротесковости изображения: у всех были огромные глаза, круглые головы с длинными клювами или зубастыми пастями и хохолками на макушке. У всех был свирепый и загадочный вид, словно куклы эти вышли из ночного кошмара.

– Наверное, это идолы, изображающие индейских богов, – прошептала Ланна.

– Это куклы, а не идолы, – поправил Джон и улыбнулся. – Думаю, что скорее можно сказать, что качины являются воспроизведениями богов. А говоря более точно, символизируют силы природы в виде сверхъестественных существ.

Каждая из фигур была вырезана с необычайной тонкостью.

– Они привлекают и завораживают, – признала Ланна, – но на свой особый, пугающий лад. Для чего их применяли? Наверняка это не просто игрушки…

– В известном смысле, это игрушки. Качины давали детям. Но куклы эти служили не столько для игры, сколько для того, чтобы познакомить детей с различными качинами, – объяснил Джон.

– Вы говорили, что эти куклы относятся к культурам зуни и хопи?

– Те, что мы здесь видим, – да, – кивнул Джон. – У пуэбло и навахо тоже есть качины. У навахо костюмы и головные уборы изготовлены менее тщательно, хотя они такие же страшные на вид. Их маски делаются из раскрашенной оленьей кожи и иногда украшаются орлиными перьями или ожерельями из еловых сучьев вокруг шеи. А выбор той или иной маски зависит от обряда и от того, какая из качин в нем участвует.

– Какие это бывают обряды? – Все, что рассказывал Джон, звучало для Ланны странно и чуждо, одновременно привлекая ее и отталкивая.

– Мальчики из племени навахо проходят обряд посвящения в члены племени в возрасте от семи до тринадцати лет. Вы, наверное, сами представляете, насколько ребята в это время впечатлительны, – лицо Джона на миг помрачнело, он стиснул зубы и на щеках его заиграли желваки. Затем он заговорил вновь: – Это происходит во время Ночного пути. Мальчики одеты только в набедренные повязки, а на головы им набрасывают одеяло. Затем их приводят к костру и приказывают не смотреть на «богов».

Ланна представила себе эту картину: темнота, рвущиеся в ночное небо языки пламени и горстка мальчиков с головами, покрытыми одеялами, – встревоженные и не знающие, чего ожидать…

– Двое помощников шамана моют волосы в воде, смешанной с соком юкки, а затем облачаются в киртлы – нечто напоминающее шотландский килт – и различные украшения. Все открытые части тела – руки, ноги, грудь – они обмазывают белой глиной. Один из них в черной маске представляет Деда чудовищ, второй – в белой маске – изображает Женское божество. Поскольку маски скрывают их лица, мальчики не догадываются, что они хорошо знают их… И вот, перевоплотившись в сверхъестественные существа помощники шамана выходят к костру.

Каждого мальчика по очереди выводят вперед, и Женское божество священной кукурузной мукой наносит ему на плечо знак. Дед чудовищ в черной маске держит в руке пучок тростника, связанный в виде хлыста. Издавая резкие крики, он наносит мальчику удары этим хлыстом по плечам, а затем по другим частям тела. Толпа мужчин, окружающих костер, просит качину бить то сильнее, то легче, но тот всегда поступает наоборот, время от времени неожиданно вскрикивая, чтобы испугать и сбить с толку мальчика.

Ланна внутренне содрогнулась, представив себе ужас, который охватывает ребенка, который не видит нападающего, а только слышит устрашающие вопли и чувствует, как хлыст обжигает кожу.