Ночной скиталец

Розалин могла поспорить, что нечасто вообще кто-то мог дать этому высокомерному Лансу Сент-Леджеру отпор, не говоря уже о такой застенчивой девушке, как она.

Она продолжила с диким чувством удовлетворения.

— Что касается манер, то в этом мой друг значительно вас превосходит. Такой добрый и любезный. И он цитирует стихи.

— Стихи?

Ланс бросил еще один косой взгляд на свое отражение в зеркале, затем отвел глаза.

— Этот парень действительно декламировал вам поэмы? Звучит так, как будто он невообразимый осел.

— Это не так, — бросила Розалин. — Он мужественный и храбрый, и в тоже время такой благородный. Он бы никогда не воспользовался полубессознательным состоянием леди и не украл поцелуй. Он бы никогда не стал обнимать ее без разрешения.

— Этот глупец спрашивает у женщин разрешения поцеловать их?

В глазах Ланса затанцевали насмешливые искорки.

— Да! И самым нежным способом из всех возможных.

Несмотря на ее злость на Ланса, голос Розалин смягчился от воспоминаний о галантном рыцаре.

— Он бы сказал что-то романтичное, вроде… «Я молю о чести засвидетельствовать вам почтение, леди».

Она пронзила Ланса насмешливым взглядом.

— Вот верный способ сделать это. Джентльменский способ.

— Итак, давайте разберемся с этим. Если бы я только попросил у вас разрешения на поцелуй, вы бы позволили?

— Конечно, нет!

Розалин высоко вздернула подбородок.

— Нет, даже если бы вы умоляли.

Нанеся ему этот последний сокрушительный удар, она приготовилась триумфально удалиться из комнаты. Но ей следовало бы знать, что не так-то легко унять Ланса Сент-Леджера. Она сделала лишь шаг, когда его ладонь обвилась вокруг ее запястья, притягивая девушку обратно к нему.

— С этим есть только одна проблема, миледи, — прошептал Ланс. Его глаза опасно светились. — Я никогда не спрашиваю.

Она не успела даже вздохнуть, как он наклонил ее назад, лишая равновесия и заставляя опереться на свою руку. Испуганный крик вырвался у Розалин, но мужчина заглушил его своими губами, завладев ртом девушки в жестком, яростном поцелуе.

Испуганная, взбешенная, она боролась в его объятиях, молотя кулаками по широкой спине. Беспомощная против железной силы его рук, настойчивого давления его губ. Если Ланс Сент-Леджер имел намерение испугать ее, заставить сбежать из деревни, он не мог быть более беспощадным.

Его рот ранил, опустошал, разрушал ее, вызывая такое головокружение, что Розалин застонала, протестуя. Если бы было возможно призвать сэра Ланселота из могилы, чтобы защитить ее, она бы сделала это. Но все, что она могла, — это подчиниться, дрожа в руках Ланса.

Когда Розалин испугалась, что может снова лишиться сознания, Сент-Леджер отстранился и приподнял ее. Он разглядывал ее, странно нахмурившись, и когда девушка ответила ему укоризненным взглядом, то была удивлена, увидев что-то вроде сожаления в его глазах.

Но этого было недостаточно, чтобы он перестал удерживать ее в своих руках, собираясь поцеловать снова.

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Розалин, пытаясь втиснуть руки между ними и оттолкнуть его.

Но он поймал ее запястья, заводя руки ей за спину, расплющивая груди Розалин о стену своей груди. Она бросила на Ланса умоляющий взгляд, а потом крепко закрыла глаза, пока его рот снова утверждал свои права. На этот раз не так безжалостно. Он был более нежным, более просящим. Его губы скользили по губам Розалин, пробуя, исследуя их, заставляя испробовать и его вкус.

Вкус, который был горячим, странно сладким. Она пыталась держаться твердо, не чувствовать ничего, кроме ледяного возмущения, но это было невозможно, когда его поцелуй становился все более соблазнительным.

К своему испугу, она почувствовала, как ее тело оживает в непроизвольном отклике, как что-то зашевелилось глубоко внутри нее. Возможно, ее давно не целовали. Возможно, ее никогда прежде так не целовали.

Его губы дразнили, его язык скользил в пространстве ее рта, источая влажный тайный жар. Освобожденный голод, о котором она и не подозревала, обнажил темные уголки ее сердца, в которые она прежде не отваживалась заглянуть. Возбуждая ее, пробуждая ее, пугая ее.

Когда Ланс, наконец, отодвинулся, дыхание Розалин было быстрым и поверхностным. Но… таким же было и его.

— Розалин, — хрипло пробормотал он.

В его темных глазах светилась неожиданная нежность, страсть и желание. В них Розалин прочитала и триумф мужчины, который точно знал, что сделал с ней.

Ее жар превратился в стыдливый румянец, она дернулась в сторону, отчаянно пытаясь освободиться. Это яростное движение застало его врасплох, и девушка вырвала одно запястье из его хватки.

Она вслепую так ударила его по лицу, что боль пронзила ей руку. Он отшатнулся с приглушенным рычанием, схватившись за нос, его глаза расширились от изумления. Розалин повернулась и вылетела из гостиной, убегая так быстро, как будто от этого зависела ее жизнь.

Вэл, прихрамывая, двигался по вымощенной дорожке перед домом Эффи. Обеспокоенный угрызениями совести, он даже не заметил тот факт, что входная дверь была широко открыта.