Ночной соблазн

Рокхерст в отчаянии прикрыл глаза. Это займет всю ночь!

– Господи, опять я разболталась! Наверное, потому что так нервничаю.

– Нервничаете? По какому поводу?

– Потому что раньше я никогда не была наедине с мужчиной, – призналась Гермиона.

И это правда. Он по голосу это слышал.

– А я впервые провожу ночь с невинной девушкой, – ответил он.

– Я уже не совсем невинна, – напомнила Гермиона. – Мы были в постели, и вы ласкали меня…

Рокхерст мог побиться об заклад, что она снова краснеет. Значит, действительно так невинна, как клянется. Гнев его немного смягчился, потому что он искренне наслаждался ее удивленным вздохом, когда она достигла пика наслаждения.

У него чесались руки снова уложить ее в постель. Услышит ли он такой же восторженный крик во второй раз… или в третий?..

О чем он только думает, черт возьми!

Граф туже затянул пояс халата и пожалел, что на нем нет панталон. А заодно меча и арбалета.

Спаси его Господь от невинных! Он всегда молил Бога об этом. Именно поэтому держался подальше от лондонского брачного рынка из страха впутаться в скандал с одной из мисс, жаждущих поймать богатого мужа. Да эти мейфэрские барышни, с их широко раскрытыми глазами, пушистыми ресницами и зазывными взглядами, опаснее, чем дерга! Особенно эта. В два счета приковала его к себе!

Вот и получилось, что все его старания избегать подобных созданий ни к чему не привели. Теперь все так запуталось, что у него не было ни малейшего представления о том, как избавиться от нее… кроме самой очевидной.

– Да, я припоминаю, что случилось, – сказал граф, изо всех сил пытаясь ничего не вспоминать. Подождал немного, чтобы посмотреть, станет ли Гермиона его перебивать, но поскольку в комнате царило молчание, снова перешел к рассказу: – Как-то раз до Томаса дошли слухи, что у него появился соперник, объявивший себя самым доблестным воином во всем королевстве. Слухи росли и ширились, и каждый трубадур и путник, проходившие через долину, где раскинулись владения Томаса, повествовали о человеке, чью невероятную отвагу в битве никому не дано превзойти.

Ладонь Гермионы опять легла на его рукав, и граф замолчал, неожиданно представив, как ребенком взбирался на материнские колени именно на этом месте рассказа, но тут же выбросил из головы неуместные воспоминания и продолжил:

– Этот жестокий демон вихрем пронесся по Англии, убивая хороших людей, опустошая их земли и…

Рокхерст осекся. Какую версию истории рассказать ей? Ту, которую поведала мать? Или ту, которой поделился отец, когда Рокхерст достаточно вырос, чтобы все понимать?

– И? – поторопила Гермиона.

Что ж, нет никаких причин скрывать правду. Может, она хотя бы тогда придет в чувство!

А вдруг повезет, и он так напугает кольцо, что оно само собой спадет с пальца?

– Если в помещении не было женщин и детей, трубадуры досказывали конец истории. То, что проделывала гнусная тварь с детьми, женами и слугами жертв, было так омерзительно, что сердца несчастных отцов и мужей, вынужденных наблюдать все это, не выдерживали и разрывались от боли и ужаса.

Пальцы невидимки судорожно сжались.

– Милафор! – охнула она.

– Нет, не он, дерга, – коротко бросил граф.

– Только не дерга!

Граф резко вскинул голову:

– Ты знаешь, что такое дерга?

– Видела изображение. Но кроме того, что она ужасно уродлива, больше мне ничего не известно.

– Ты была близка к истине, когда подумала, что это Милафор. Дерга – близкий его родственник. Оба – древние посланцы ада.

– Полагаю, их послания не всегда несут добро.

– Вернее, никогда. Они несут только смерть.

– Черт побери!

Рокхерст едва сдержал улыбку. Еще один признак того, что она не обучалась в пансионах Бата.

И слава Богу. Подобное воспитание погубило бы живость ее характера и способность к оригинальным высказываниям.

– И эти дерга хуже Милафора? – уточнила она. Граф покачал головой:

– Не хуже. Просто другие. Они живут для того, чтобы убивать и разрушать. Милафор хочет и этого, и власти. Власти править миром.

– Кто бы мог подумать, что такое возможно? – с дрожью в голосе спросила Гермиона, но уже через несколько минут захотела узнать, что было дальше.

– И Томас…

– Как порядочный человек и герой…

– Кто здесь рассказчик?!

– Вы, – пропищала она, неловко заерзав.

– Вот именно!

Граф слегка улыбнулся. Проклятая девчонка! Она каким-то образом проникла в его сердце. Нахмурившись, он вернулся к рассказу.

– Итак, Томас, как порядочный человек и герой, – повторил он ее слова, – понял, что должен победить злодея. Поэтому он послал вызов и отправился к месту поединка.

– Что было ужасно глупо с его стороны. Рокхерст покачал головой в полной уверенности, что не так расслышал.

– Глупо? Если вы не забыли, чудовище терроризировало всю страну. Томасу пришлось выйти на бой.

– Да. Но разве Томас не боялся за жену и детей?

– Не думаю, что в то время у него были жена и дети.

– Неудивительно, что здравый смысл не подсказал ему правильного решения. Мама утверждает, что у мужчин совершенно отсутствует рассудок. И только жена способна наставить его на путь истинный.