Ночной сторож

Патрис удивилась и замолчала. С ее вздернутым носиком и пушистыми рыжевато-каштановыми волосами, большой грудью и пышными бедрами, коротышка Дорис выглядела хорошенькой. Она могла наговаривать на себя, напрашиваясь на похвалы, подумала Патрис, а потому начала сыпать ей комплименты.

Дорис, казалось, раздражало все, что она говорила. Похоже, Дорис просто не хотела слышать о себе ничего хорошего. Патрис остановилась, и они поехали молча. Через некоторое время Дорис сказала:

– Я не знаю, что со мной не так. Ты просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше. Но я вижу тебя насквозь. Что ты думаешь о Баки Дювале?

Она с таким же успехом могла воткнуть в мозг Патрис электрический провод.

– Что я думаю? Ты же не хочешь ничего слушать. Ты ведь знаешь, что он рассказывает обо мне, верно?

– Нет, а что?

Дорис смотрела на нее, выпучив глаза, и Патрис рассказала о том, как Баки с друзьями решили подвезти ее прошлым летом, когда она голосовала на шоссе. Как они сначала пообещали, а потом отказались отвезти ее туда, куда она просила. Как они заманили ее в ловушку, как Баки скрутил ей руки, как они поехали по дороге, ведущей к Рыбному озеру, а потом попытались заставить ее выйти, чтобы устроить «пикник», и как она притворилась, что идет с ними. Но когда они спустились к озеру, она прыгнула в воду и поплыла к рыбацкой лодке своего дяди. А они не осмелились ее преследовать.

Она не рассказала Дорис о том, как они пытались навалиться на нее всем скопом в машине, или о лице Баки, прижатом к ее лицу, его руках, шарящих по ее телу. И она ничего не рассказала о нынешнем состоянии Баки.

– И ты проплыла весь путь до лодки своего дяди?

– Конечно! Он был так удивлен. Сказал, что ловит окуней, а не юных леди. Но, как бы то ни было, он отложил удочку и помог забраться в лодку.

– Повезло, что он был там.

– Я смогла бы перегнать этих парней вплавь. Они были пьяны.

– Ты предполагала подобное, когда садилась в машину?

– Да, но для меня эта поездка была очень важна.

– Понимаю.

Некоторое время они ехали молча, потом Дорис спросила, знает ли Патрис других парней, бывших в машине.

– Знаю парочку. Всего их было четверо.

– Мой брат дружит с Баки.

Дорис взглянула на подругу, и по ее взгляду Патрис поняла, что брат Дорис был одним из тех парней. Она знала, что именно поэтому Дорис спросила ее о Баки. Это не был настоящий вопрос. Теперь она не могла доверять Дорис. Та все знала о Баки. И ее брат, должно быть, что-то наплел о ней.

– Что он тебе наговорил? – спросила Патрис.

– Он сказал, Баки вел себя как придурок. И добавил, будто не знает, почему ты ушла с ним в кусты.

– Я этого не делала! И что ты ему сказала?

– Я не верю, что ты на такое способна. Я так ему и заявила.

Неужели Дорис действительно ее защищала? Патрис была настроена скептически.

– И что он ответил?

– Он как-то странно на меня посмотрел, а потом признался, что Баки заставил его поклясться, что представит дело именно так.

– Зачем Баки это нужно? Что ему с этого?

– Разве ты не знаешь? Он думает, что, если подмочить твою репутацию у хороших парней, ты смиришься, и он сможет тебя заполучить. Ты нравишься Баки, как и Барнсу.

Патрис ничего не ответила. Это звучало совершенно правдоподобно. И в то же время абсолютно невероятно. Разве Баки не думал о том, что скажут другие люди? Что его уродство как-то связано с Жаанат и с ней? Что каким-то образом они заморозили половину его лица и лишили силы его руку? Что они прокляли его? Внезапно Дорис нажала на газ и уставилась на дорогу. Они полетели вперед – слишком быстро.

– Притормози!

– По крайней мере, ты хоть кому-то нравишься! Ты, со своими эльфийскими глазками и милой фигуркой! – воскликнула Дорис. – Неужели тебя это не радует?

Патрис почувствовала прилив горечи.

– А почему это должно меня радовать? – спросила она.

– Ты бы знала почему, если бы единственным, кому ты нравишься, был Кузнечик.

* * *