Ночной Странник

Драккайнен оторвал взгляд от раздираемых, прокалываемых и мучаемых нагих Змеев и раздергивающих их приземистых демонов с жабо-мертвецкими мордами. Смотрел на людей, вплетенных в огромную лиру, на гигантскую куполоподобную волынку, что выглядела как вырванный из тела кровавый орган, нашпигованный великанскими флейтами.

Под его ногами шел шлем. Округлый, с закрытым забралом, на двух кривых карликовых ножках. На верхушке шлема подрагивала отрубленная человеческая стопа, прошитая стрелой.

— Тебя я тоже где-то видел.

Пытуемые выглядели настолько же заскучавшими и сонными, как и те, что принимали участие в оргиях. Так же, главным образом, клубились и вились по земле и друг по другу.

Только сплетенные из холодного тумана твари, крысожабные гибриды и карлики, обладали крохами жизни.

— Прошу прощения, может, кто-то видел здесь Пьера ван Дикена?

— Шип! Шип! Шип!

Драккайнен растер лицо и пошел дальше, проталкиваясь сквозь толпу. Недалеко.

До большой повозки, запряженной крабами и сопровождаемой очередными одоспешеными детьми.

Драккайнен сразу напрягся и схватился за рукоять меча.

Крабы окружали его, издавая свой ужасный писк, от которого в ушах звенело.

Он присел в низкой боевой стойке, но те обходили его кругом, словно бронированные жабы; в узких прорезях, что прорубали широкие металлические морды, была лишь тьма. Он поворачивался какое-то время с ладонью на рукояти и с другой — выставленной перед собой, пока все крабы не расплели свои конечности и не зазвенели клинками. Вокруг Странника замерло кольцо кривых лезвий, словно терновая корона.

Он выпрямился.

— Не могу, — прошептал. — Не могу. Знаю, что вы такое. Я ребенка даже ударить не в силах. Извини, командор. Все извините. Не могу.

Крабы вдруг с металлическим посвистом спрятали клинки.

— Шип! Шип! Шип!

— Ладно, — сказал с трудом Драккайнен. — Шип.

У повозки были утыканные шипами борта из почерневшего дерева, укрепленного железными полосами. Шипы были даже на колесах. Откинулся клапан и раскрылся ему под ноги. На его внутренней части были железные ступени.

— Ладно, — повторил Драккайнен. — Поехали.

С высоты ему открывался хороший вид на скопления тел, пытки, гудящий огонь и клоачные ямы и на ворочающихся между всем этим татуированных несчастных. Крабы впряглись и потянули скрипящую повозку через ад, полный шума, писклявых, какофонических тонов флейт и волынок.

— В музыкальном аду никак не обойтись без аккордеонов, — пробормотал Драккайнен.

Повозка ехала среди безумия, Змеи цеплялись за спицы и обода колес, пытались взобраться на борт, распарывая тела о шипы, после чего отпадали, и колеса катились по ним.

Шип показался за изгибом долины. Окруженный горами, под мрачным небом. Напоминал немного гигантскую вьющуюся стаю птиц — или торнадо. Великанское, торчащее в небо веретено.

— Милость Божья, что оно такое? — прошептал Драккайнен.

— Шип! Шип! Шип!

Вблизи, когда он вылез из повозки, оказалось, что Шип и вправду был лишь движением. Гигантским фракталом из железа. Вращающимися обручами, косами, маятниками, зубчатыми колесами и эксцентриками. Все это вертелось вокруг себя и друг друга, с шумом, который напоминал о гигантских роторах. Порой это напоминало астролябию, порой — веретено, а иногда — какой-то часовой механизм.

— Шип! Шип! Шип!

— Вы сбрендили? Я туда не пойду, оно ж меня порубит, — рявкнул Драккайнен.

И тогда что-то изменилось.

Обручи начали приостанавливаться, косы и маятники — раскачиваться, и объект принялся менять форму, словно монструозный пазл из кованого железа и мостовых элементов. Гигантские формы проворачивались с шумом воздуха и оглушающим скрежетом, а потом, одна за другой, замирали, выстраиваясь плоскими ощетинившимися огромными шипами уровнями и создавая своего рода мост. Он был недвижим, но поверхность его в любой момент могла разделиться и распасться, превратясь в путаницу крутящихся элементов.

А по этому мосту вышагивал высокий мужчина с зачесанными на затылок темными волосами, одетый в темный костюм и черную рубаху, с наброшенным на плечи плащом.

— Кто ты! — крикнул он на языке Побережья. — Откуда знаешь слово «Акен»? Что делаешь на Земле Змеев?!

— Доктор ван Дикен, я полагаю? — сказал Драккайнен по-английски и спрятал меч в ножны.

Тот окаменел.

— Грим! — сказал. — Загримировали тебе глаза! И нос! И даже уши!

Развернулся:

— Прошу за мной.

За спиной Драккайнена раздался слитный скрежет десятка клинков.

Первый шаг решил дело.

Ван Дикен вышагивал, вея полами плаща, а мост распадался сразу за Драккайненом, разделялся снова на маятники, шестерни и вращающиеся, будто лопасти, клинки. Там, где они шли, были видны железные стены и коридоры, но за спиной все было движением, вращением, свистом и скрежетом вертящихся частей.

Комната была округлой и стальной, как и все здесь. Вызывала мысль о викторианском пароходе или локомотиве. Кованая железная мебель, украшения, а между ними — шипы, пол, похоже выложенный из треугольных элементов — будто стальных зубов. Все это могло в любой момент распасться в хаос и движение обращающегося железа.