Ночной Странник

Времена бывают хорошие, когда богов встречают изредка и лишь там, где им быть должно. Это значит, что в мире царит равновесие. Какое-то время происходит множество странных вещей. Некогда холодный туман был только в урочищах. Если появлялся глупец, который желал сделаться Деющим и шел в урочища, обычно он погибал: порой встречался с богами, а порой его выбирал туман. Теперь же туман возникает в разных местах. Он движется. Появляются умершие, появляются чудовища или разумные животные. Слишком часто. Равновесие пало. Появились новые враги, а старые ведут себя как одержимые. Мир сошел с ума. Так бывает, когда боги начинают сражаться друг с другом. Я дам тебе один настоящий совет. Держись подальше от богов, Деющих и холодного тумана. Найди тех, кого ищешь, и уезжай себе за море. Когда случается чудо, дураки подходят и таращатся с раскрытым ртом. Человек рассудительный берет руки в ноги, потому что из таких дел никогда не выходит ничего хорошего. Это был дельный совет. Запомни его, Спящий-на-Дереве, он тебе пригодится.

Иди в порт, который зовут Змеиной Глоткой. Там, где встречаются три фьорда. Наступает осень. Корабли возвращаются с южных путей на зимние лежбища. Будет большая осенняя ярмарка и тинг. Куда бы ни направлялись те, кого ты ищешь, если они шли по Пустошам Тревоги, то рано или поздно должны были туда добраться. Потом — уже не знаю. Взошли на корабль и уплыли, или отправились каким-то из трех фьордов на юг к стране Огня, или ушли дорогами через Соленые горы, или побережьем, в страну Ремней. А может, в пущу. Но они наверняка проходили через Змеиную Глотку. Ступай туда и ищи. Сегодня я больше не хочу играть. Ты меня и так постоянно обманываешь.

— Меньше твоего, — ответил Драккайнен.

Старик собрал вещи и взгромоздился на козлы своей повозки.

— Найди дорогу, Воронова Тень, — сказал Драккайнен.

— Абы не твою, — рявкнул тот и чмокнул ослику.

— Я всего лишь хотел быть вежливым, — крикнул ему вслед Странник.

Скрипенье колес стихло, и Драккайнен остался на холме один, в обществе коня, трупов, сидящих в каменных шалашах, да воронов.

— Ну, значит, едем к порту на осеннюю ярмарку, — сказал он Ядрану. — Куплю там тебе баранок или чего-нибудь такого.

Он свернул попону и одеяло, после чего стал упаковываться, пряча припасы и разбросанные вокруг костра мелкие вещички. Ядран внезапно поднял уши и издал предупреждающее рычание.

На седле расселся ворон размером с орла, антрацитово лоснящийся. Чистил большой клюв о луку и смотрел нагловато.

— Пошел прочь! — каркнул триумфально.

— Я сейчас тебе дам «пошел», ворюга! — рявкнул Драккайнен и ухватился за лук, но ворон рванул в небо, махнув огромными крыльями, и смешался со стаей птиц, что обсели высокие крыши домов.

— Ловкач, — процедил Странник и снова спрятал лук в сагайдак.

Все равно ничего бы с того не вышло. В месте этом крутилось минимум двести воронов, летающих, топчущихся по крышам, словно мухи по говну, и громко каркающих, — и все были совершенно одинаковы.

Он позвал Ядрана и оседлал его, потом нагрузил остальным добром и уехал. Каменная древняя дорога закончилась, словно спряталась в траве. Дальше вела узкая заросшая тропа, та самая, которой уехал Воронова Тень, и вела она более-менее в нужном направлении. Когда Драккайнен исчез в лесу ниже покрытого порыжевшей травой луга, с одной из островерхих крыш снялся большой черный ворон и полетел за ним.

Глава 4 ПЕРЕВЕРНУТЫЙ ЖУРАВЛЬ

Молодые лисы спят в норе,

Молодые пантеры резвятся средь трав.

И лишь щенки владык

Ночь сторожат, щеря клыки.

Кремень, сын Пращника — каи-тохимон клана Скалы, Кодекс Владыки

— Открой глаза, ленивец, день наступил! — Так начиналось каждое мое утро с той поры, как исполнилось мне пять лет.

С первым проблеском синеющего небосклона, резким, хриплым голосом Учителя, привычным к командам, выкрикиваемым в строю атакующей тяжелой пехоты и более подходящим для военного лагеря, а не для императорского дворца. Так он пробуждал меня и моих братьев, чтобы гнать нас на тренировки еще до скромного завтрака.

Дождь ли, снег ли, бежали мы садом в сероватом свете утра, чтобы поднимать тяжести, преодолевать препятствия и учиться бою на палицах и голыми руками. Лишь когда вставало солнце, озябшие или запыхавшиеся, возвращались мы в баню, чтобы омыться в нескольких ведрах ледяной воды. После надевали мы на покрытые синяками и замерзшие тела простые одежды из сурового полотна. Штаны, рубаха и куртка. Войлочные сапоги с плетеными подошвами. Выглядели мы как солдаты или простецы. Только одежда наша была чиста, цела и комплектна. Была она практичного бурого или серо-синего цвета, с несложным узором.