Ночной Странник

— Потому что не умеют! — разозлился я. — Ты снова перекручиваешь слова. Ясно, что, если сотни лет каждый мог их убить, поскольку были они низшей кастой и ничем не отличались от рабов, они еще долго пребудут во тьме. Однако, насколько я знаю, синдарам нынче приходится им платить. Во всех селениях есть имперские учителя. Может, их дети…

— И наверняка синдары этому радуются.

— Полагаю, что так и есть, поскольку теперь они могут богатеть. Когда заплатят людям и отдадут налоги, что останется, берут себе. Тогда же они не обладали ничем.

— Уверяю тебя, что и тогда они умели обогащаться. У них были свои способы. Жрецы не держали все в тех своих Красных Башнях. Потому мы пришли к мысли, что хирукам мы не дали ничего. А что мы дали синдарам?

— Ты прекрасно знаешь, что мы еще не закончили! Миновало всего три поколения! Мы же пытаемся вылечить всю страну! Ты должен обладать большим уважением к тому, чего достиг мой отец и твой повелитель!

— Хо-хо, Молодой Тигр будет пугать меня изменой. Это так, как если бы я бил тебя, тохимон, всякий раз, когда не знал, что сказать.

— Я спрашивал лишь, отчего Тигриная Империя должна бояться одной безумной женщины. Мало ли пророков странных культов, что орут на площадях? Мы настолько слабы? Хватит нескольких недель жары?

— Она — другая. Где бы она ни появлялась, там остаются ее соратники. Надевают кастовые одежды, снова строят Красные Башни. Отдают свое имущество храму.

— Почему?

— Известно немногое. Ритуалы ее тайные. Ее речь — обычные угрозы, старые сказки о Подземной Матери, которую дети ее должны накормить, и все те же картины нового, сросшегося мира единства. Без разделений, без несправедливости, и все такое. Есть у нее и новые вещи, которые она добавила к старой вере, но и это ничего не объясняет. Значимо лишь то, что она раздает воду и еду. И, согласно тому, что присылают мне в рапортах, дает людям источники.

— Как это «дает источники»?

Ремень открыл толстый футляр и извлек оттуда пачку свитков:

— Прошу: кишлак Кахир Дым в Стервятниковых горах. Ударила она кулаком в камень, стоящий посредине базара, а потом вывернула его. Из-под него пробился источник. Небольшой, но он бьет уже месяц и все еще дает воду. То же самое — в предместьях Баусобада. Оставила после себя источник, который бьет из скальной стены, а на пригородном базаре подбила народ к тому, чтобы люди отобрали товар у купцов. Тех было немного, не сумели воспротивиться, а после она раздавала дурру женщинам и детям. Черпала зерна из бочки при помощи деревянного ковшика и раздала около… Вот, прошу: «больше, чем пять раз по пятьдесят медимнов». Вышел бинхон дурры из одной бочки! Дальше: останавливается в пещерах или подвалах и там исцеляет больных. У меня есть рапорты об исцеленных переломах, устранении огневых язв, вылеченной гнили дыхания и болотной горячке.

— Значит, она Деющая. Мы можем ее арестовать.

— Ты не должен говорить быстрее, чем думаешь, тохимон. Арестовать за то, что она напоила жаждущий народ? Что сделала то, чего не сумели сделать мы? Может, нам еще завалить те источники? А потом повесить исцеленных? Дело в том, что выздоровевшие, едва встав на ноги, начинают бредить о Подземной Богине, раздают имущество и отстраивают Красные Башни.

Я некоторое время слушал в молчании, поигрывая чарой.

— Я перестаю понимать твои уроки, Ремень. Не понимаю, чему ты хочешь меня обучить? Каков ответ?

Учитель вздохнул:

— Для тебя понемногу заканчивается время готовых ответов, которые можно найти в свитках и кодексах. Я просто учу тебя мыслить. Пользоваться тем знанием, которое Дом Стали сумел разместить в твоей пустой голове за столько-то лет. Потому что может наступить время, когда именно я буду ждать от тебя ответа на вопрос, что делать, Молодой Тигр, а ты должен будешь такой ответ дать. Однако, прежде чем этот день наступит, ты должен узнать мир.

— Как это?

— Ты должен выйти из дворца. Без свиты, Тигриной Повозки, эскорта и всего того искусственного мира, который ты носишь с собой, как черепаха свой панцирь. Время выйти из панциря. Ты должен стать Тигром — не черепахой.

х х х

Так и пришло время, когда я получил одежду простого синдара. Темно-желтую куртку с черной тесьмой, широкие штаны и валяные сапоги с плетеными ременными подошвами. Застало меня врасплох то, что они были несколько лучшего качества и выглядели дороже тех, которые я носил каждый день.

Обучили меня, как обычные люди, такие как молодой человек, недавно сдавший экзамены в императорской управе, могут себя вести, как надлежит здороваться с другими и что в городе такому человеку можно, а чего нельзя.

И однажды утром Учитель представил мне человека, который должен был стать для меня очередным важным в моей жизни другом.

Был тот высоким и худым, производил впечатление сплетенного из перепутанных, высушенных на солнце ремней. Носил он косичку ветерана, и я заметил, что на плече его есть татуировка четырнадцатого тимена, называемого Молниеносным. Был он несколько младше Ремня, но мне казался не молодым, а лишенным возраста — словно конь.

Звался он Брус сын Полынника и происходил из клана Ручья.