Ночной ветер[сборник]

Мама взяла ножницы и уже хотела подстричь его, но он остановил её руку.

— Я не хочу стричься, — сказал Саша.

— Ты сам просил, а теперь не хочешь? — удивилась мама. — Сам говорил — мужчина должен носить короткие волосы.

— А у Геркулеса тоже были длинные волосы, — сказал Саша.

— Откуда ты это знаешь? — спросила мама.

— Знаю, — ответил Саша. — Я не буду стричься.

— Тогда давай укладывайся спать, — сказала мама. — А то завтра проспишь.

— Мне надо подождать Петра Петровича, — ответил Саша. — Мне это очень надо.

— Ты ложись и жди, — сказала мама. — А когда Пётр Петрович вернётся, я попрошу, чтобы он к тебе заглянул.

Но Пётр Петрович пришёл поздно, Саша уже спал. А утром, когда Саша уходил в школу, Пётр Петрович ещё спал. Поэтому по дороге в школу у Саши было скверное настроение: неотправленное письмо всё время напоминало о себе. Попробуй тут повеселись!

Глава четырнадцатая

— Огоньков пришёл, Огоньков пришёл! — закричали ребята и бросились к нему навстречу.

А потом, когда кончились первые минуты встречи, когда ребята похлопали его по плечу и узнали, что ему делали уколы, вдруг в наступившей тишине раздался ехидный голос Гошки. Он один не подошёл к Саше.

— А, пришла наконец наша девица-красавица златокудрая! — сказал Гошка.

Трое или четверо мальчишек захихикали. А остальные промолчали, они видели, как Саша побледнел. Ещё секунда, ещё полсекунды, и он опять смолчит и оставит Гошкины слова без ответа, и всё пойдёт по-старому. И тогда он, затравленный, как Пушкин был затравлен французским офицером Дантесом, решил восстать.

Саша подошёл к Гошке. Тот встал ему навстречу, а Саша сильно толкнул его в грудь, и Гошка от неожиданности снова сел.

— Я ни за что не остригу волосы, — сказал Саша. — Потому что так нравится моей маме.

И столько в нём было решимости и отваги, столько стойкости, ровно столько, сколько было во всех тех взрослых людях, которые совершали подвиги на войне или на работе.

А потом Саша достал из портфеля конверт, который ему подарила Маринка, вытащил оттуда две марки и протянул Гошке.

— Вот тебе то, что я обещал, — сказал Саша.

Тут же вокруг них образовалась толпа ребят, им всем было интересно посмотреть, что Саша дал Гошке.

— Осторожнее, осторожнее, — сказал Гошка. — Марки-то ценные. — Потом он повернулся к Саше: — Завтра я тебе принесу в ответ две марки, они будут не хуже твоих.

— Мне не надо, — сказал Саша. — Я ещё пока не начал собирать марки.

Мальчишки увлеклись марками и прослушали звонок.

В класс вошла Александра Ивановна.

— Это что за безобразие! — сказала она. — Почему вы не на местах? Никакой дисциплины.

Они, как стая испуганных воробьёв, тут же разлетелись по своим углам, и только Саша остался стоять около Гошки.

— А, Огоньков, здравствуй, — сказала Александра Ивановна. — Поправился, значит?

— Поправился, — сказал Саша.

— Ему уколы делали! — выкрикнул Гошка.

— Болеть плохо, — сказала Александра Ивановна. — Но если уж заболел, то нужно быть терпеливым. Не бояться уколов, принимать горькие порошки…

— А он смелый! — снова выкрикнул Гошка.

— Помолчи, Сапегин, — сказала Александра Ивановна. — А тебе, Саша, мы все очень рады. Только теперь придётся тебе подналечь на учёбу. Садись на своё место. Ты не забыл, где оно?

Все рассмеялись, и Саша тоже рассмеялся.

Смешная Александра Ивановна! Разве можно забыть своё место?

Саша прошёл через весь класс и сел за парту.

— Ребята, вы помните, какой сегодня день? — спросила Александра Ивановна. — А то ведь Саша Огоньков этого не знает.

— Помним, помним! Сегодня нас принимают в октябрята!

— Да, сегодня вас принимают в октябрята, — сказала Александра Ивановна. — Теперь вы будете не просто ученики первого класса, а ленинцы-октябрята. А Владимир Ильич Ленин был такой правдивый человек, он так любил правду, что даже в шутку никого не обманывал. Это вам всем надо запомнить на всю жизнь.

Саша посмотрел на Александру Ивановну, и ему вдруг показалось, что она знает, что на самом донышке его кармана лежит неотправленное письмо Петра Петровича, а её бывший любимый ученик, а ныне капитан дальнего плавания Игорь Добровольский ждёт это письмо.

Ему захотелось вскочить с места, и опрометью броситься к Петру Петровичу, и рассказать ему всё, а потом уже спокойно вернуться в школу. Он выскочил из-за парты, чтобы уйти.

— Ты что, Огоньков, опять за старое? — удивилась Александра Ивановна.

— Мне нужно домой, — ответил Саша.

— Что такое произошло? — строго и недовольно спросила Александра Ивановна.

— Я не могу вам рассказать, но мне нужно домой.

— Может быть, у тебя что-нибудь болит? Ты сядь, успокойся.

Саша мог соврать, что у него заболела голова или живот, но ему так снова не хотелось врать, так ему было противно врать. Он снова встал.

— Огоньков, я тебя слушаю, — сказала Александра Ивановна.