Ночной звонок

— Не знаю, с чего начать. Сегодня в полдень пара из эскадрильи Якубовского полетит фотографировать передовую. Я решил: заряжу фотоаппараты как можно пораньше. Стал открывать ящик с фотопленкой и вдруг вижу — крышка обмотана изолентой не так, как я обматываю. Я виток на виток накладываю, а тут — как попало залеплено. Я за другую банку — то же самое. Я отрезал полметра пленки, проявил — засвечена! Значит, не обрати я внимания на обмотку, зарядил бы аппараты дрянью, слетали б без толку…

— Понятно, — сказал Игнатьев. — Скажите, в какое время ребята узнали о завтрашнем задании?

— Не о завтрашнем, теперь уже о сегодняшнем. Около восьми вечера я сказал Косушкову, чтоб подготовил растворы, Весенину — чтоб пораньше лег, выспался получше. Штурманенок и без меня знал: он за стрелка должен будет лететь. В общем, все знали.

— Когда Косушков начал готовить новые растворы? — спросил Игнатьев.

— Сразу, как только я сообщил о задании. Старый проявитель он в бутылки поразливал…

— Косушков приготовил растворы и потом, видно, запер лабораторию? А ключ, как всегда, над дверью снаружи повесил?

— Так точно…

— Когда вы пользовались последний раз пленкой из ящика?

— Только вчера утром я сам со склада ее принес, спрятал в ящик. Ящики у нас без замков.

— Значит, пленку можно было засветить, когда все уже спали?

— Да, — согласился майор Спасов.

— Скажите, майор, сколько времени нужно вам, чтобы достать новую пленку и зарядить кассеты?

— Полчаса. От силы сорок минут.

Старшина взглянул на часы, распорядился:

— Заприте дверь и садитесь вот на этот стул. Если кто постучит, скажете, что заряжаете аппараты. Поймут, что входить нельзя. А я тем временем «лекцию» прочитаю… Чтоб легче было вам ориентироваться. Мне стало известно, что капитан Мартемьянов и наша Цветкова часто встречаются. Вот и вчера вечером он навещал ее. Кому-то выгодно было, чтоб вы зарядили аппараты засвеченной пленкой. Началось бы следствие, подозрение пало бы на Мартемьянова. Они возле этих ящиков сидели вдвоем.

— Да? Мне ничего не известно о том, что между капитаном и Цветковой роман.

— Роман не роман, а встречаются… Тот, кому выгодно, чтоб в порче пленки обвинили Мартемьянова, уж позаботился бы о том, чтобы начальник фотоотделения майор Спасов узнал об этих свиданиях.

— Да… Что же делать?

— Ничего особенного. Зарядить аппараты обычной пленкой, и пусть Якубовский летит фотографировать. Готовые схемы в штаб отнесет Шаповал. Только он, и никто другой.

— У меня не выходит из головы: если враг рядом с нами, знает капитана Мартемьянова, то он не должен ставить его под удар. Капитан вне подозрений.

— Верно. Но тот, кто подводит капитана под удар, руководствуется другими соображениями. Враг знает, что при дешифрировании ошибки не может быть. Это исключено. Весенин — профессор в своем деле. Вот он, враг наш, и решил засветить пленку. Мы кассеты зарядим обычной пленкой. Верные указания целей можно смыть и нанести новые по дороге от фотоотделения до штаба корпуса. Извратить то, что разыскал Весенин, можно, конечно, и в штабе. Это две горячие точки. Истинному виновнику выгоднее всего сгустить тучи над Мартемьяновым. Тем более, что в начале войны капитан имел какие-то серьезные взыскания. А враг пользуется всем…

— Понятно. Шаповал…

— В своих действиях и руководствуйтесь с учетом этой ситуации. Враг рядом. Одна наша неосторожность, фальшь, ненатуральность в обращении, и тот, который… сообразит, что к чему, затаится. Притихнет. Подступись потом к нему… Да, к слову… Не вытряхивал я вещмешка. Если помните, товарищ майор, я вынимал закуску из полевой сумки…

— Зачем взяли чужой грех на себя, арест схлопотали?

— Затем, что мне нужен враг с поличным…

— А ведь с его стороны… Ну, того, который, как вы говорите…

— Перебью, товарищ майор. — Никаких «вы» в обращении ко мне. Как есть в лаборатории — все друг дружке говорят «ты», так и вы извольте.

— Да, да. Я закончу мысль: это же идиотство — засорять ленту.

— Это так. И не совсем так… Мысли преступника шли примерно в такой плоскости: Егорова никто не убивал, капитан сам застрелился. А все потому, что в лаборатории никакой дисциплины, все занимаются чем хотят, даже «левым» производством увлекаются, отсюда и все беды. Вот и при новом начальнике казус. Неверно отдешифрированы фотосхемы. Работа из рук вон. Потому, мол, и зарядили кассеты засвеченной пленкой.

— Хотя в этом и есть расчет, все равно глупость.

— Согласен, но пойдемте дальше. Сейчас отправляйтесь в штаб. Будете идти туда, ехать на аэродром, шагать от машины к самолету — кассеты пусть тащит Шаповал. Он поймет, что его за этим и взяли с собой. И еще одно: пошлите Миронова к Мартемьянову, пусть попросит от вашего имени зайти сюда по срочному и важному делу. Он мне нужен. И, конечно же, по серьезному делу.

— Хорошо.

— Квартирует Мартемьянов в домике с зеленым штакетником. Пусть Миронов скажет, что капитан очень нужен по последнему заданию.

— Добре, — совсем как-то по-граждански кивнул головой майор.