Ночные фиалки (СИ)

Пока суккуб наскоро расчесывала волосы, прятала грудь за бирюзовым топом на завязках, Ирена рассматривала картину, украшавшую стену в прихожей. Высокая женщина в бальном платье оголяла груди перед пожилым мужчиной. Дама улыбалась, а старик хватался за голову, краснея и бледнея перед ее феноменальной по местным меркам распущенностью. Фон был черным, как мрак сводчатой пещеры, а под ногами изображенных людей валялись туго набитые подушки в цветастых наволочках с кисточками на краях.

– Вульгарно? – спросила хозяйка квартирки, спускаясь вниз.

Да, пожалуй. Рен оторвалась от изображения, поворачиваясь, чтобы высказать свое мнение вошедшей, но замерла. Суккубов она прежде не видела, и козлиные ножки красивой женщины смутили ее куда сильнее, чем пошлая картинка на стене. Копытца Венеры отбивали свой тихий ритм, словно где-то неподалеку, шагая по брусчатке, медленно цокала молодая лошадка. Воспитание, впрочем, не позволило Рен задать вполне закономерный вопрос.

Венера решила, что девчонка в курсе ее «особенности», потому прошлась вперед без стеснения. Голову ее украшал не только ореол пушистых золотых волос, но и закрученные, как у старых барашков, рожки, вычищенные до перламутрового блеска. Когда-то давно, в пору буйной молодости, женщина мазала их золотой пылью, подводила глаза черным карандашом и всю ночь проводила в поисках излюбленных приключений, стараясь забраться в накрепко запертую монашескую келью.

– Мне подарил ее один старый купец, торговец пряностями. Он сказал, что такую пошлость богачам не продать, а в борделях он не торгует. Не очень галантно с его стороны, правда?

– Правда, – подтвердила девушка, посматривая на золотистую шерстку на ногах собеседницы. – Но подарок хороший.

– Еще бы. Не отказываться же от такой красоты из-за его грубости. Деревенское мужичье, что тут сказать, по-другому они ухаживать не умеют.

По-детски курносая женщина осторожно взяла подбородок девушки двумя пальцами. Рен не отшатнулась, ей отчего-то не было ни противно, ни страшно перед загадочной незнакомкой. Суккубы умели внушать доверие, ластиться, убивать в людях и страхи, и инстинкт самосохранения. Ирена не отрывала от женщины взгляда, словно завороженная ее красотой, она не могла отвернуться.

– А вы…

– Мальчики не предупредили? – удивилась суккуб, надув губки.

Венера знала этот любопытный взгляд. Девчонка впервые в жизни видит суккуба, не боится, испытывает робкий восторг, словно ребенок, узревший всю прелесть лавки с конфетами. Женщина улыбнулась сама себе, выгнув тонкую светлую бровь. Объяснять девчонке природу суккубов, их жизненные цели, позиции, историю появления в этом мире Венера не хотела, ведь придется болтать и болтать.

– Я заколдована, – словно бы сожалея рассказала Венера. – Бабка наслала порчу, позавидовав моим стройным ножкам. И вот теперь… Уродливо, да?

– Ничуть, – поспешила ответить Рен, даже вытянув перед собой руки, словно в попытке погладить женщину по приятной на ощупь шерсти. – Просто необычно.

Послышался короткий звонкий смешок. Златовласая дама улыбнулась, нервно оглядев девчонку. Старое платье, на рубахе пятна от пота, от копоти и сажи. Брови Ирены показались ей слишком тяжелыми, широкими, а щеки – болезненно белыми. В целом, Венера нашла избранницу Детлаффа вполне миловидной, оставалось только приодеть ее, чтобы дополнить подаренную природой красоту утонченностью.

Без единого слова женщина потянула Рен за собой. Мимо стен, украшенных минималистическими портретами, мимо пустых ваз, разрисованных в спешке. Ладонь у суккуба была потной, скользкой, но Рена не чувствовала неприязни. Ей хотелось подниматься за ней по ступеням, идти все выше и выше, лишь бы не отходить далеко. Чары Венеры на людей действовали неплохо.

– Какие платья тебе нравятся, милая? С вырезами до самого пупка или с высоким горлышком и длинными рукавами? – спрашивала женщина, прикидывая, что к чему. – Тебе подойдет одно, очень подойдет.

За Рен уже все решили, и знать о ее вкусах суккуб не хотела, если те отличались от ее собственных. Закрыв дверь гардеробной, расположенной прямо напротив спальни Венеры, женщина принялась рыться в своих старых вещах. Она – словно сорока – тащила в золоченок гнездо самые цветастые наряды. Даже пусть те ей не подходили по размеру, фасону, да и просто не шли. Когда-то давно Венера знала чародейку, способную создать иллюзию, будто ее козлоногая подруга обладает вполне себе человеческим телом. Ох, как же ей нравилось пугать вельмож и принцев своей неожиданно появлявшейся особенностью…

Из шкафа женщина выудила длинное платье темно-фиолетового цвета. Венера всегда называла его «цветом похоти», наравне с красным и ярко-розовым. Для нее, впрочем, найти похоть в чем бы то ни было – труда не составляло. Суккуб помогла девчонке избавить от своих лохмотьев, стягивая с нее висевший без надобности корсет, юбку верхнюю и нижнюю. Ирена повиновалась, словно пребывая в сладостной неге, одурманенная, окрыленная происходящим. Чары Венеры скоро рассеются, они действуют не дольше двух часов.