Ночные гоцы

Родни уперся подбородком в колени и обнял их руками. Ситапарой звали женщину, которая заговорила с ним из высокого окна в ночь мятежа; он выяснил ее имя уже на другой день, поскольку она была хорошо известна как хозяйка роскошного борделя. Вечером в субботу, рассказывая о мятеже, он упомянул ее имя, но не род занятий. Все же де Форресту следовало бы сообразить, в какого рода место он повез эту молодую особу.

Мисс Лэнгфорд продолжала:

— Конечно, я слышала о ней, когда гостила здесь в прошлый раз, но никогда не встречала. Мы спросили дорогу и легко нашли ее дом. За нами следом шел какой-то коротышка. Он казался встревоженным, но не делал попыток нам помешать. Ситапара — весьма интересная женщина. Она вовсе не удивилась, увидев нас. Мы поговорили по-французски.

— По-французски!

— Да. Она несколько лет была проституткой в Шандернагоре.[39] Капитан Сэвидж, будьте любезны, перестаньте делать вид, что шокированы. Я — взрослая женщина и проработала два года в госпитале в Скутари. Солдаты поступали из Крыма с ранениями, но половину из них приходилось лечить еще и от венерических болезней, которые они подцепляли в турецких борделях. Я не собираюсь ходить вокруг да около, и я намерена выражаться ясно. Ситапара была любовницей французского губернатораШандернагора и говорит по-французски лучше меня. Я отправилась к ней, потому что надеялась, что у нее есть доказательства того, что это Рани убила старого Раджу.

Родни, глядя на темную воду, думал: «Неужели это все-таки должно случиться?» Через пятьдесят часов после появления приглашенных на охоту англичан убийство уже воспринималось как мерзкое преступление — каковы бы не были его причины, а он в глубине души всегда знал, что Рани совершила это убийство. Он избегал думать об этом, когда решал, принять ли пост главнокомандующего. Он нашел другие поводы для отказа, лишь бы не сталкиваться с убийством, не быть вынужденным извлекать его на поверхность и созерцать его во всем его безобразии. Он пробормотал:

— К чему такие усилия? Зачем рыться в грязи? Всем это безразлично, а Компания собирается ее поддержать.

— Потому что старый раджа был моим другом! Потому что в субботу вы сказали нам, что через три дня после мятежа видели простолюдина с выкаченными глазами, что-то кричавшего вам на площади, висящим на виселице. Потому что деван пытался застрелить Ситапару. Потому что комиссар так и не смог дать удовлетворительного объяснения тому, что сказал Серебряный гуру воронам. А что касается Компании, она не осмелится поддерживать рани, если я сумею доказать, что это убийца.

Он по-прежнему сидел отвернувшись, хотя почти стемнело и другой берег реки уже не просматривался. Она перевела дыхание и продолжала с меньшим ожесточением:

— К несчастью, у Ситапары нет никаких юридических доказательств.

— Почему же она так убеждена в этом?

— Частью потому, что очень хорошо знала старого раджу — он был ее отцом. Я тоже об этом слышала, и Ситапара подтвердила, что это так и есть. Ее мать была знаменитой куртизанкой. Раджа влюбился в нее совсем молодым — а она в него, как утверждает Ситапара. В любом случае, до Ситапары и ее девушек доходит многое. Их у нее дюжина, и все придворные бывают у нее: напиваются, а потом болтают лишнее, чтобы показать, что входят в узкий круг приближенных. Один из них видел, как рани столкнула своего мужа с крепостной стены. Чего никто не понимает, так это зачем она его убила. У нее было достаточно власти и при его жизни. Ее мальчик — единственный наследник, которого соглашалась признать Компания. Ситапара думает, что она распутная женщина, по-настоящему ненасытная, из тех, кому нужны десятки любовников, и что Раджа это обнаружил.

Родни ссутулился и выпалил, не подумав:

— Я в это не верю!

Она продолжала ровным, бесстрастным голосом:

— Ситапара на самом деле тоже. И поэтому убийство, и все последовавшие за ним казни лишаются всякого смысла — разве что у рани настолько безумная жажда власти, что ради нее она готова на все.

Родни сидел, подтянув колени к подбородку и с горечью думал о Шумитре и золотых неделях, проведенных в Кишанпуре. Со скалы тусклым стальным листом падала вода; в воздухе вились летучие мыши, и в темноте внизу, в ущелье ревела вода. Он спросил:

— Что еще вы обнаружили?