Ночные кошмары

— Вот этого я и не понимаю, — вздохнул Пол Эйр. — Ради эффективности гаметы должны быть распределены среди плотной популяции. Почему желтое облако было выпущено, когда я был единственным, на кого это могло повлиять?

— По логическим причинам мы должны предположить, что это был несчастный случай. Ты выстрелил в то, что, как тебе показалось, было перепелкой, но это был… э-э… человек с блюдцем. Ты ранил его и вывели гаметы раньше времени.

— Да, но почему я не упал замертво, прежде чем выстрелить? А как насчет ее ран? Когда я увидел ее позже, в другой форме, у нее не было даже шрама.

— Сначала втрое… Она, и я полагаю, ты тоже, обладает замечательными свойствами самовосстановления. Если ты можешь исцелять других, почему бы не исцелить себя? Что касается ее уязвимости, то, возможно, форма блюдца не обладает убийственной силой, которой обладает человеческая форма. Гамета, которая слилась с тобой, обладает способностью защищать себя, пока она находится в хрупкой форме, то есть в форме человека. У взрослой формы, или, по крайней мере, у формы блюдца, этого нет.

Почему, я не знаю… — Тинкроудор сделал еще один глоток, а затем продолжал: — Но, возможно, ты еще не взрослый. Или, возможно, у взрослого просто нет способности убивать мыслью, или как бы там оно ни происходило. Помни, когда твоя прародительница бежала с тюремного двора, а вокруг нее летали пули из пулеметов, охранники, стрелявшие в нее, не упали замертво. Это — важно.

Эйр постарался, чтобы в его голосе не прозвучала тревога.

— Тогда почему они не попытались убить меня, когда я был в форме… блюдца?.. Должно быть, они следят за моим окном, выходящим на задний двор. Они видели, как я входил и выходил из него, и они отслеживали меня с помощью радара. Я знаю это, потому что питался волнами их радара.

— Что ты хочешь этим сказать? Их приборы пропускали каждую вторую волну? Они не получили «эха» сигнала?

— Не знаю. Но они, должно быть, подумали, что с их оборудованием что-то не так.

Тинкроудор рассмеялся.

— Они не стреляли в тебя, потому что им никогда не приходило в голову, что тебе может не хватить сил защищаться, когда ты находишься в форме тарелки.

— Значит, ты считаешь, никто об этом не подумал?

Тинкроудор поколебался и ответил:

— По крайней мере, у меня есть такие подозрения.

— И ты никому о них не говорил?

— Никому…

Пола Эйра не беспокоило, что за их разговором следят. Ему было все равно, что телефоны прослушиваются, но он не мог вынести, чтобы его подслушивали, когда он разговаривал с женщинами, которые навещали его. Два раза в день приходили двое мужчин и проверяли квартиру на наличие электронных жучков, а вечером он сам проверял ее с помощью оборудования, предоставленного ФБР.

— Перекреститься, превратиться и понадеяться умереть? — сказал Эйр, ухмыляясь.

— Я боюсь, что вскоре умру, — вздохнул Тинкроудор.

Глава 6

ВО ВРЕМЯ ГОНОК в качестве крошечного спутника Земли, сидя или гуляя по своей квартире, Пол Эйр пытался связаться с существом в своем мозгу. Тишина была единственным ответом. Тишина и пустота. Он не чувствовал, что в его теле сокрыт кто-то еще. Он был один. Единственный.

И все же он знал об обследовании, которое провел ныне покойный доктор Крокер. Первое из них показало, что его кровь и другие ткани кишат микроскопическими существами. Они больше всего походили на желтые кирпичики с закругленными краями. Затем они исчезли, предположительно выделившись из организма, за исключением одного, который обосновался в его мозгу.

Именно этот организм давал ему силы убивать, лечить и превращаться. Это, по словам Тинкроудора, была своего рода гамета, аналогичная человеческой яйцеклетке. Пол Эйр, хотя и состоял из триллионов клеток, был еще одной гаметой, сперматозоидом. Гаметы-блюдца слились с ним, чтобы создать новую личность. Однако слияние не обязательно было физическим. Оно могло быть исключительно психическим. Или это может быть психосоматическое заболевание.

Какой бы ни была последняя стадия, она, казалось, несла в себе воспоминания предков и, казалось, передавала их Полу Эйру через сны. Снова и снова, пока он спал, ему снился мерцающий зеленый город — купола, много башен, далеко за полями красных цветов. Иногда он видел существ, похожих на леоцентавров — наполовину людей, наполовину львов. Иногда он был самкой леоцентавра, и он или она спаривались. Иногда он был в форме блюдца и путешествовал между звездами, двигаясь по смятой ткани пространства и питаясь светом и другими формами энергии…

В последние шесть месяцев эти сны прекратились. Означало ли это, что существо больше не было отдельным, а слилось с ним? И если так, то почему он, Пол Эйр, чувствовал себя неизменным, полностью человеком? То есть он чувствовал это, когда был в двуногой форме. Находясь в форме блюдца, он становился полностью нечеловеком, хотя, если бы кто-то мог спросить его, как его зовут, он бы ответил, что это Пол Эйр.