Ночные кошмары

Он имел в виду, что первым шагом было избавление от наркотиков, чего я никогда бы не сделала бы без его любящей помощи. Я не думаю, что в аду есть что-то хуже, хотя Джордж с этим не согласился бы, но сам он никогда не проходил через огонь. Вторым шагом было примирение с самим собой. Третий шаг был тем, против чего он возражал. Он сказал, что для моей души слишком опасно продолжать общаться с наркоманами (для него это не означало «химических иждивенцев»). И моя душа была в величайшей опасности, если я «подружусь» (еще один эвфемизм) с Антихристом.

Он подозревал, что я тоже стану много трахаться, как и до встречи с ним. Никаких ему «сексуальных отношений». Он сказал все как есть. Что ж, я это знала. Но я ни за что не откажусь от этого. Вагина, забитая пылью и паутиной, не соответствует замыслу Создателя, не для того Он ее сотворил.

Он был из фанди. Только никому не рассказывайте. У них есть правые крылья, и левые крылья, и середняки, и дальние обитатели окраин. Даже если все настаивают на том, что Хорошую Книгу следует понимать буквально, они во многом расходятся в толковании буквы и духа. Но у них есть одна общая черта. Вера в Бога движет ими всеми, как касторовое масло движет содержимое кишечника. Они не могут бороться с этим.

То же самое можно было сказать и о последователях Рудольфа…

Я улыбнулась и помахала Джорджу, а затем села в лимузин, и он медленно нырнул в поток машин. Как водитель вычислил меня из толпы? «Лучше не спрашивай», — сказал я себе. Если тут и была замешана черная магия, я не хотела этого знать.

Меня отвезли в новый многоквартирный дом на Уилшир в Вествуде. Я должна был пройти через систему безопасности с сотней электронных глаз, через батальон охранников, которые обыскали меня, возможно более тщательно, чем следовало. Я миновала один бог знает сколько датчиков, прежде чем я вышла из лифта в пентхаус. Наверно, мне в лифте сделали рентген.

Я оказалась одна в комнатах, демонстрирующих убогую роскошь или роскошное убожество. Но мое внимание привлек большой герб над камином. Я видела его фотографии по телевизору и в газетах. Это был герб шотландского благородного рода Рутвенов, от которого происходил Рудольф. Какой-то безымянный человек начертал его в подарок Рудольфу. Но там, где на первоначальных гербах были изображены баран и козел, поддерживающие боковые стороны щита, даритель нарисовал огромный шприц для подкожных инъекций. Это была шутливая дань уважения хорошо известной привычке Рудольфа к наркотикам.

Еще одним предметом, который вряд ли можно найти в квартире вампира, было огромное распятие на стене. Это меня не удивило, потому что Рудольф смеялся над этим во время ток-шоу.

— Кресты на нас не действуют, — заявлял он. — Это просто фольклор без крупицы правды. Вампиры, знаете ли, существовали уже в каменном веке, задолго до появления христианства. Фильмы раскрутили фольклор, так что все думают, что распятия пугают нас до чертиков. То же самое со святой водой. Черт, я храню в своей квартире святую воду в бутылках! Я пью эту дрянь только для того, чтобы доказать, какая это чушь!..

Комнаты недавно не убирали, и воздух в них был густым от нескольких токов дерьма, вонявших еще хуже. Пепельницы были завалены окурками сигарет и марихуаны, а на столах, стульях и полу валялись иглы и шприцы, многие из которых были использованными, пластиковые пакеты с белым или малиновым порошком и контейнеры для рецептов, содержимое которых, как я догадался, было получено без рецепта. То тут, то там башнями возвышались кальяны.

Это был эротический сон нарка, но Рудольф, казалось, не беспокоился о том, что его поймают. На свои деньги он мог бы купить несколько правительственных агентств, а также полицию штата и местную полицию. Вероятно, так оно и было.

Меня удивило, что стол накрыт на двоих. На нем стояло несколько накрытых тарелок, все серебряные. Через пятнадцать минут в квартиру вошли несколько телохранителей и быстро проверили все комнаты с помощью электронных детекторов. Когда Рудольф вошел, ушли. Его рыжие волосы струились по плечам, делая его похожим на шведского гуру. Но лицо его было чисто выбрито, и на нем был деловой костюм. Боже, ради бога!

— Ну, Полли, как тебе обстановка? — он произнес это глубоким сочным баритоном, которого достаточно, чтобы любая из дочерей Евы, какой бы пуританской она ни была, огляделась вокруг в поисках дерева с афродизиакальными яблоками и мягкого ложа, на котором можно было расслабится и полакомиться плодами.

— Декор? — удивилась я. — Воздержусь от комментариев. Я не судья для дурного вкуса.

Он рассмеялся, и его темно-синие глаза сверкнули. Он был похож на Дракулу примерно так же, как волк на питбуля.

— Ты честная, никакой не отстой. Давай поедим.

— Что? — поинтересовалась я.

Он снова рассмеялся и жестом указал на стол. Когда я садилась, он подвинул мне стул, как будто я была рок-звездой, а он — метрдотелем, настоящим джентльменом.

— Это — вся еда? Я думала…