Ночные кошмары

— Эй! — вздохнул он, садясь. — Это суеверная чушь. Это причинно-следственная вселенная, состоящая из энергии, входящей и выходящей и определенного количества экскрементов. Вампир не может питаться только кровью. Если только вы не летучая мышь, а ее масса не требует относительно большого количества пищи. Мне, как и тебе, нужна сбалансированная диета. Но мне нужно определенное количество крови, чтобы удовлетворить жизненно важную биологическую потребность. Я дважды пытался бросить курить, один раз в 1757-м и один раз в 1888 году. Я чуть не умер. Я имею в виду, действительно чуть не умер.

— Ты определенно не выглядишь на свой возраст, — заметила я, чувствуя себя глупо. Мне хотелось быть остроумной, произвести на него впечатление. Это потому, что я вдруг, против своей воли, влюбилась в него. Именно так. Такое случается, хотя это был первый раз, когда я влюбилась после нескольких минут знакомства. Но я не была так счастлив, как вы могли бы подумать. Каждый раз, когда я глубоко увлекалась мужчиной, все заканчивалось эмоциональным крушением поезда, самолетом в тумане, разбивающимся о горный склон. Я знала, я знала… О боже…

Я знала, знала, что из этой любви ничего не выйдет! На самом деле будет только хуже! Я действительно знала!

Но какого черта! «Фильтруй базар!» — вот мой девиз. Сливайте плохие вещи каждый день и держите хорошие воспоминания близко к сердцу. Что за тошнотворное положение! Но это то, что я есть, от этого никуда не денешься.

Мы набросились на пищу, как стервятники, а потом мы отправились в спальню. Никакого гроба в ней не было. Это еще одно суеверие. Вампирам не обязательно спать в гробу, хотя иногда это хорошее укрытие. И еще… Вампиры могут выходить днем, но не любят. Днем они быстро устают, становятся нервными и раздражительными, как заядлый курильщик, пытающийся избавиться от своей привычки.

Теперь вы можете понять, что я действительно верила, что Рудольф был тем, за кого себя выдавал. Я и раньше в это верила, но не совсем, не глубоко-глубоко внутри. Для меня это не имело никакого значения. Я любила его тогда и была совершенно без ума от него еще до того, как закончилась эта долгая ночь.

Я не сразу легла с ним в постель. Он нежился, готовый к встрече со мной, ожидая, когда я, саморазрушающаяся бабочка, сяду на его булавку. Но мой взгляд привлекла небольшая картина в рамке на столе. Я не пыталась дразнить Рудольфа, оттягивая важный момент, чтобы еще больше возбудить его. Я только что пережила небольшое потрясение. Женщина на картине была одета в одежду восемнадцатого века. Она выглядела почти в точности как я!

— Моя мать, — сказал он. — Умерла в 1798 году.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

— Ты выбрал меня, потому что я похожа на нее? У тебя Эдипов комплекс?

Он кивнул.

— За триста восемьдесят три года я был глубоко влюблен семь раз. Каждая из них была похожа на мою мать. Но я не извиняюсь. Никто не совершенен.

— Ах ты, сукин сын! — сказала я. — Я-то думала, ты выбрал меня, потому что с первого взгляда ты понял, что я родственная душа!

— Так и есть, — согласился он.

— Эй, у меня может быть лицо твоей матери! Но как насчет моей личности? Тебе может не понравиться, когда ты узнаешь меня получше. А как насчет всех остальных? У них был характер твоей матери?

— У всех до единой, — ухмыльнулся он. — И все же у каждой была своя индивидуальность. Но это не имело значения. Моя мать, бедная красавица, страдала множественной личностью. Всего, по-моему, около тридцати трех. Она умерла запертая в комнате в моем замке, когда мне было сорок шесть. Но я полюбил каждую из ее личностей после того, как перестал путаться, хотя трое из них были убийцами. Так что, как видишь, не будет никаких проблем с подбором одной из ее персон для тебя. Иди сюда.

Хотя я была очень зла на то, что стала просто гребаной заменой матери, я все равно забралась в постель. Прежде чем рассвело, я уже почти успокоилась. Рудольф был изношен, как и я. Температура его тела не была нечеловечески низкой, как говорят все истории о вампирах. Но его сперма оказалась шокирующе холодной, и не важно, была ли она у меня во рту или в анусе. Меня не зря называют полиморфноизвращенной Полли. Она была как наэлектризованные сосульки — ощущения, которых у меня никогда не было раньше и за которые я бы умерла снова. Снова, и снова, и снова…

Мы разговаривали, и я много о нем узнала. Его много раз кусала женщина-вампирша, которую он любил, когда ему был тридцать один год. Вопреки фольклору, один укус вампира не мог превратить нормального человека в навязчивого кровососа. Смена происходила только после непрерывной серии ночных кормлений. Вот почему тысячи юношей, которых Рандольф укусил только один раз во время ритуалов, не стали вампирами.