Ночные откровения

На этом дядя отводил жену в ее комнату, а Элиссанда убегала на самый край усадьбы, перебиралась через ограду и бежала дальше, притворяясь, что не вернется – никогда больше сюда не вернется.

– Ох, до чего я бестолковая, – простонала она. Только не заламывай руки. Пусть они спокойно лежат на коленях. – Мне и в голову не пришло, что, сошлись я на родство с вами, к нам бы относились иначе. Как неумно с моей стороны.

– Ты еще молода, научишься, – заметил мужчина. – А твой супруг – хороший ли он человек?

– Самый лучший, – пылко заверила Элиссанда. – Такой добрый и заботливый.

Поднявшись со стула, дядя подошел к окну.

– Даже не знаю, что сказать. Моя малышка выросла и вышла замуж, – задумчиво проговорил он.

Элиссанда в тонких лайковых ботиночках поджала пальцы ног. Размышляющий голос дяди всегда вызывал у нее озноб. Именно таким тоном он произносил: «Мне кажется, в библиотеке слишком много бесполезных книг» или «Твоя тетя, благослови Боже ее добрую душу, не пожалуется, но сегодня вечером, когда тебя не было дома, она очень нуждалась в твоем обществе. Ты должна хоть немного думать о ней, а не только о собственном удовольствии». Первое высказывание предшествовало уничтожению книг, после чего девушка неделю по ночам рыдала в своей спальне, а второе превратило ее почти в такую же узницу, как Рейчел.

Подали чай. Дыша осторожно, чтоб не дрожали руки, Элиссанда принялась разливать его. Лакей ушел, тихонько притворив за собой дверь.

Мужчина вернулся к столу. Племянница протянула ему чашку. Чай даже не всколыхнулся: годы дядиной науки не прошли для нее даром.

Элиссанда увидела отлетающую в сторону чашку прежде, чем почувствовала жгучую боль на щеке. Еще одна пощечина, на этот раз более сильная, сбила ее со стула. В ошеломлении Элиссанда осталась лежать там, где упала. Она всегда подозревала жестокое обращение с тетей, но на нее дядя до сих пор руку не поднимал.

Рот наполнился привкусом крови, один из зубов шатался, слезы застилали глаза.

– Вставай, – приказал мужчина.

Сморгнув слезы, Элиссанда привстала на колени. Но прежде чем она успела подняться, дядя схватил ее за шиворот, протащил через всю комнату и шмякнул об стену.

Девушка внезапно ощутила, что ее кости очень хрупкие: их легко сломать, приложив достаточное усилие.

– Считаешь себя очень умной? Надеешься так просто уйти от меня с моей женой – моейженой?!

Жесткая рука стиснула шею, перекрывая доступ воздуха.

– Не спеши, Элиссанда, подумай хорошенько!

О чем тут думать… Сейчас она была рада, как никогда, что наконец-то спасла от тирана тетушку Рейчел.

– Ты привезешь миссис Дуглас обратно, и быстренько. А если нет…

Мужчина улыбнулся, и на этот раз она не смогла сдержать дрожь. Дядя слегка ослабил хватку, но когда Элиссанда судорожно хватанула воздух, сжал еще сильнее.

– А если нет, – продолжил он, – то, боюсь, как бы с этим смазливым идиотом, которого, по твоему уверению, ты так любишь, не приключилось что-нибудь ужасное.

Сердце застыло. Девушка крепко стиснула зубы, чтобы те не стучали.

– Подумай об этом несчастном великовозрастном недоумке. Ты им уже и так бесстыдно попользовалась, вынудив дать тебе руку и имя. Он что, на самом деле, должен потерять из-за тебя конечность? Или зрение, например?

Элиссанде хотелось быть высокомерной. Ей хотелось показать мучителю, что плевала она на его угрозы. Но как можно оставаться сильной и уверенной, если нечем дышать?

– Вы не посмеете, – сдавленно выдохнула она.

– Ошибаешься, милая. Нет ничего, что я не сделал бы во имя любви.

И он говорит о любви! Так дьявол мог бы вещать о спасении души.

– Вы не любите тетю. И никогда не любили. Вы жестоко обращались с ней.

Размахнувшись, мужчина наградил ее таким ударом, что Элиссанда даже испугалась, не сломал ли он ей шею.

– Ты ничего не знаешь о любви! – рявкнул он. – Ты не знаешь, что мне пришлось… – и умолк.

Элиссанда сглотнула кровь, потрясенно глядя на него. За всю свою жизнь она не слышала, чтобы дядя повышал голос.

Похоже, тот и сам удивился своей вспышке. Несколько раз глубоко вдохнув, мужчина заговорил снова, теперь почти шепотом:

– Слушай внимательно, дорогуша: я даю тебе три дня, чтобы привезти сюда тетю. Ее место здесь, и любой суд в стране подтвердит мои супружеские права. Верни ее, и можешь радоваться своему идиоту до конца ваших дней. Или можешь до конца жизни глядеть на него – слепого и искалеченного, зная, что именно ты повинна в этих увечьях. Но помни – что бы ты ни решила, я свою жену верну…

И, подчеркивая сказанное, он сжал истерзанное горло обеими руками. Элиссанда слабо затрепыхалась. Ей необходимо вдохнуть. Оказаться бы сейчас внутри воздушного вихря, высоко в свободном небе, посреди воздуха, океана воздуха…

Воздух появился – это вернувшийся муж оторвал от нее дядю: просто поднял и отшвырнул в сторону. Прокатившись по полу, тот с грохотом опрокинул вазонную подставку. Маркиз притянул Элиссанду к себе:

– Все в порядке?

Она не смогла ответить. Только накрепко вцепилась в мужа – хоть какое-то убежище посреди бури.